Зеленый — цвет опасности - [10]

– Не может такого быть, – ухмыльнулся больной.

Приятный молодой человек, стройный, светловолосый, с яркими голубыми глазами… Как правило, Эстер было ужасно скучно общаться с положительными молодыми людьми, но она распознала в нем нечто особенное.

– Как вы себя чувствуете?

– Не так уж плохо для семи часов утра. Мне сказали, что у меня перелом большой и малой берцовых костей. Вы можете объяснить, что это значит?

– Это значит, что вы сломали лодыжку. Теперь вашу ногу поместили в вытяжку, чтобы развести осколки и дать им правильно срастись. Проведете в таком положении несколько недель, потом вам наложат гипс, и вы сможете передвигаться на костылях, а когда нога окрепнет, гипс снимут. Выздоровление, конечно, займет довольно много времени, но бывают вещи и пострашнее.

Он внимательно посмотрел на нее:

– Вы все это говорите, только чтобы меня утешить?

– Я никогда не говорю «только чтобы». Дайте мне другую руку.

– Хотите подержать меня за руку? – с улыбкой спросил пациент.

– Только чтобы помыть ее. И не пытайтесь флиртовать со мной – я этого не люблю! – Эстер резко опустила рукав его пижамы.

– Прошу прощения, – сказал он удивленно и немного обиженно.

Она посмотрела на его одежду, сложенную в шкафчике, и стоящие снизу туфли, которые хоть и пострадали от обломков, но все же сохранили красивый темно-коричневый цвет, который бывает только у дорогой кожи.

– Вы гражданский?

– Нет. Я годен к несению военной службы на флоте. Просто приехал домой на побывку и помогал на своей старой работе.

Эстер не стала спрашивать, что это за работа, однако слово «домой» привлекло ее внимание.

– Вы живете в Геронсфорде?

– Неподалеку. Знаете большую пивоварню возле Годлистоуна?

– Вы хотите сказать, что вы пивовар? – со смехом сказала она.

– Вообще-то да, а что вас удивляет?

– Просто вы не похожи на пивовара, вот и все.

На его губах мелькнула ироническая улыбка.

– По-вашему, я смахиваю на гомика?

Живя замкнутой жизнью в маленькой квартирке вместе с матерью, Эстер не привыкла общаться с мужчинами на равных, не умела распознать добродушного подтрунивания. Смутившись, она немного неуверенно ответила:

– Нет, конечно. Я привыкла считать, что пивовары – это здоровенные мужчины с мускулистыми руками и красными носами.

– Не знаю, как насчет мускулистых рук, – сказал перелом лодыжки, бросив взгляд на обтянутый рукавом больничной сорочки мощный бицепс, – но красный нос – это только вопрос времени. Впрочем, я, можно сказать, предводитель пивоваров. Я владелец пивоварни.

– Понятно.

– Так что если вдруг захотите хлебнуть бесплатного пивка…

– Вообще-то я не очень люблю пиво, – извиняющимся тоном произнесла Эстер.

– Жаль, – ответил перелом лодыжки. И тихо добавил: – В будущем вам предстоит столкнуться с ним в больших количествах.

Старшая сестра дневной смены торопливо вышла из закутка, где принимала дела у напарницы, дежурившей ночью.

– Как идут дела? – поинтересовалась она у Эстер.

– Все в порядке, спасибо.

– Вы не забыли, что у восьмого номера в половине десятого операция?

– Да, помню.

– А потом перелом бедра.

Сестра подошла к угловой кровати. Ширмы, закрывавшие ее ночью, были уже раздвинуты.

– Доброе утро. Как ваше самочувствие?

– Ночь была ужасна, – ворчливо ответил больной, с трудом разлепив набухшие веки.

– Ваша фамилия Хиггинс?

– Да, правильно, – ответил он, – а кого интересует моя персона?

– Нас всех интересует. Мы не смогли вчера выяснить. Вы работаете почтальоном?

– Работал. Теперь, похоже, уже не смогу.

– Глупости какие, конечно, сможете, – уверенно заявила старшая сестра. Перед тем как возобновить обход, она повернулась к Эстер: – Похоже, он совсем пал духом. Поговорите с ним насчет предстоящей операции. И еще, я думаю, полиция уже оповестила его жену. Если она придет, попросите посидеть с ним, пока его не заберут на стол.

– Хорошо, сестра.

– Было бы неплохо, если бы вы оставались в операционной, а потом отвезли его обратно. Кстати, перед ним будет операция на двенадцатиперстной кишке. Не хотите посмотреть? Вы когда-нибудь видели операцию на брюшной полости?

– Нет, никогда, сестра, я бы посмотрела.

– Отлично. Две других сестры в палате вполне смогут вас на час отпустить. Можете забрать Хиггинса в операционную пораньше. Тогда он не будет своим унылым видом расстраивать остальных, и, кроме того, вы отделаетесь от его жены, если она будет вам тут мешать.

Миссис Хиггинс оказалась совершенно несносной особой. В девять утра Эстер вместе с санитаром уложила старика на каталку и повезла его через большой круглый зал в сторону операционной.

2

Современные операционные уже не делают ослепительно-белыми: яркая белизна утомляет глаза хирургов и способствует возникновению коварных теней. Поэтому стены операционной в Геронс-парке были облицованы зеленой кафельной плиткой. По углам стояли стеклянные шкафы с инструментами, а вдоль стен тянулись полки, уставленные стерилизационными биксами. Операционный стол располагался в центре, под круглой металлической лампой, оснащенной множеством установленных под углом зеркал, чтобы освещать операционное поле с разных сторон и исключить возникновение тени от рук хирурга и его инструментов. Стол из легкого прочного металла стоял на одной-единственной центральной опоре, чтобы ножки и перекладины не мешали подойти к больному, и был оснащен педалями и рычагами, позволявшими опускать и поднимать как саму плоскость стола, так и различные его части. Поверхность стола была покрыта пористой резиной, обернутой в тканевую простыню. Носилки устанавливались сверху, а потом стальные подпорки убирали, чтобы после операции больного можно было транспортировать, не причиняя ему лишнего беспокойства. Справа от стола стояли два столика на колесиках: на одном были разложены хирургические инструменты для предстоящей операции, а на другом – лотки с ножницами, ланцетами, иглами, кетгутом и тампонами. Слева от стола располагались поднос на высокой подставке для использованных инструментов, лоханка с антисептической жидкостью и парочка ведер для пропитанных кровью тампонов. В углу операционной был расстелен резиновый коврик, на котором пересчитывали использованные тампоны и сверяли результат с числом, написанным мелом на доске, висящей над стерилизационными барабанами, откуда вынимали тампоны. С помощью радиаторов парового отопления, спрятанных в углублениях стен, в помещении поддерживалась высокая температура. Воздух наполнял специфический запах эфира.