Зеленый автомобиль - [41]

— Простите, баронесса,  — учтиво возразил Вурц,  — женщина всегда опасна, и справиться с четырьмя мужчинами ей не так трудно. Мои помощники приехали сюда потому, что я не мог заставить их дожидаться меня средь чистого поля. Если вы разрешите…

— Конечно, разрешу! Я буду очень рада, если господин комиссар согласится выпить с нами стакан вина.

— Я буду иметь удовольствие лично передать доктору Мартенсу ваше приглашение,  — предупредительно вызвался комиссар и поспешно вышел из комнаты.

Не успела захлопнуться за ним дверь, как капитан вскочил с места и бросился к баронессе.

— Мета, богом заклинаю тебя, скажи мне всю правду. Я не могу дольше выносить неизвестности…

Но баронесса перебила его вопросом:

— Пакет с тобой?

В эту минуту тихонько приотворилась дверь и из-за нее показалась улыбающаяся физиономия Вурца. Он утвердительно кивнул баронессе и успокоительно проговорил:

— Да, господин капитан привез с собой пакет. Но имейте терпение, прошу вас.

Баронесса гневно закусила губы.

— Вы, кажется, подслушиваете?

— Увы! Я все должен видеть и слышать! Это относится к отрицательным сторонам моей профессии.

— Проще было остаться здесь.

— Нет, уважаемая баронесса. Тогда я не знал бы того, что знаю теперь.

— Мне кажется, милостивый государь,  — серьезно и решительно проговорил капитан, обращаясь к Вурцу,  — что пора перестать нам играть в прятки. Может быть, вы будете так любезны обратиться при мне к моей невесте за теми разъяснениями, о которых вы говорили.

— Сию минуту, я к вашим услугам.

Вурц подошел к окну, слегка приотворил его и крикнул:

— Доктор Мартенс, прошу вас подняться сюда. Агентов оставьте внизу.

При появлении комиссара Вурц познакомил обоих мужчин и обратился к баронессе, ответившей со скрытой усмешкой в глазах на поклон доктора Мартенса.

— Прежде всего скажите мне, зачем вы поставили нашего милейшего доктора Мартенса в такое неловкое положение?

Баронесса медлила с ответом.

— Мне очень жаль,  — сказала она наконец,  — что я причинила доктору неприятности, но иначе я поступить не могла. Я просила у него двое суток, он мне в них отказал. Эти двое суток были мне нужны для того, чтобы под защитой мужчины,  — она указала глазами на капитана,  — вернуться в Вену.

— Других побуждений у вас не было? — спросил Вурц.

— Нет.

— Прекрасно. Допустим на минутку, что вы ждали капитана только ради этого. Господин капитан здесь, налицо. Ничто, значит, не может помешать вам сообщить нам то, что вы желали. Итак, к делу! Вернемся к первому вопросу: что вы можете сообщить нам о Бартоломео Джиардини?

— Ничего, кроме того, что уже сказала,  — сухо ответила баронесса.

— То есть я вкратце повторю во избежание недоразумений,  — сказал Вурц, бросая искоса взгляд на капитана,  — вы говорили нам, что в Адольфе Штребингере, павшем от руки убийцы на Грилльхоферштрассе, вы признали Бартоломео Джиардини — друга вашего детства и бывшего жениха, с которым вы разошлись после того, как он был арестован в Марконе за шпионаж.

— Ты была обручена с этим человеком? — воскликнул капитан.  — Говори правду, Мета!

Баронесса тяжело дышала. Видно было, что она из последних сил боролась с обуревавшим ее волнением.

Ее тонкие пальцы судорожно впились в ручки кресла.

— Да,  — с усилием наконец ответила она, и губы ее задрожали.  — Да! Он был моим женихом.

— И я узнаю это только сегодня, при таких ужасных обстоятельствах, Мета! Узнаю от постороннего человека! Ты, значит, лгала мне, лгала! Лгала каждый раз, когда клялась, что кроме Штернбурга не любила ни одного мужчину!..

— Простите, капитан,  — вмешался Вурц,  — разговор грозит принять чересчур интимный характер. У вас впереди будет достаточно времени объясниться с вашей невестой. Теперь,  — продолжал он, обращаясь к баронессе,  — ответьте мне, имеете ли вы какое-нибудь отношение к преступлению?

— Нет, никакого. Я уже говорила об этом доктору Мартенсу,  — отозвалась Мета. Голос ее звучал теперь тверже и спокойнее.

— Я знаю. Но это было до… вашего бегства. Может быть, у вас готов теперь другой ответ. Сорок восемь часов, которые вам были нужны, прошли… Господин капитан, вызванный вами, налицо… За чем же теперь задержка?

— Почему вы предполагаете во мне какое-то двуличие?…

— Вероятно, не без основания,  — сухо заметил капитан.

— Франц!

Боже, как много заключалось в этом коротком крике! Целый мир любви и нежности и горький укор.

Ее темные глаза, только что смотревшие на Вурца с гордостью и даже некоторой жестокостью, устремились с трогательной мольбой на капитана. Тот упорно смотрел в сторону.

— Мне сдается, что по отношению ко мне ты не особенно строго придерживалась истины,  — ответил он наконец.  — Будь добра ответить господину начальнику тайной полиции на его вопросы.

— Итак, я повторяю,  — сказал Вурц,  — вы продолжаете утверждать, что не имеете ничего общего с преступлением на Грилльхоферштрассе?

— Продолжаю,  — холодно ответила баронесса.  — Если против меня говорит случайное стечение обстоятельств, то этого еще недостаточно, чтобы привлекать меня к ответу.

— Конечно! Вам стоит только доказать, что подозрения мои не более как простая случайность, и я не позволю себе дольше утруждать вас.