Зелёные Созвездия - [50]

— Эээээ… — я просто шизею, ибо почти все факты, кроме детективов, мне неизвестны. Я по памяти передаю всё, что сказал Каштан, и вижу, что с каждым фактом, мир мамы рушится и рушится.

Когда я останавливаюсь, она молчит и растрёпанным взглядом смотрит на Каштан. А потом вдруг плачет и крепко обнимает меня.

— Я люблю тебя, Никита, — шепчет она.

* * *

Я сижу в пенной ванне, напротив плавает любимая резиновая уточка. Мне так хорошо, как никогда в жизни не было. Мои родители всё знают. Они меня любят. Я обладаю сверхспособностями. Как же прекрасно жить.

И надо совершенствоваться.

Я пробую погрузиться в воду с головой. Заложенные уши напомнили те недавние минуты, когда рука судорожно сжимала чёрный Круг, который теперь дрейфует в районе Констанцы. И я унимаю лёгкую панику, зародившуюся внутри груди.

Пытаюсь открыть глаза, но мне становится столь неуютно, что я вырываюсь на поверхность и судорожно хватаю воздух. Потом ныряю вновь. Теперь стараюсь провести под водой больше времени, ожидая, как откроются невидимые жабры, которые начнут засасывать воздух из воды, но…

Не выдерживаю и минуты. Выныриваю.

Ничего не получается. Но что же я. Не всё сразу. Со временем откроются способности до конца, думаю. Поэтому я покидаю ванну и отправляюсь спать.

* * *

В воскресенье, перед лекцией мамы, Морковкины договорились провести с нами время, своеобразный выезд на пикник на склоне. Мама вернула прежнее дружелюбие, и теперь хотела обсудить с тётей Светой перспективу будущего их детей. Я предполагал, что трещать они будут без умолку, а я проведу время с Володькой.

К выходным наша жизнь вошла в прежнее русло. Дедушка — единственный член семьи, которого откровение моей сущности не выбило из колеи. Наверное, он был уже слишком старым для удивлений. Зато бабушка смотрела на меня как на диковину, но ни о чём не говорила.

В субботу я звонил Володьке и умолял, чтобы он поговорил со своей матерью о завтрашнем пикнике. Я боялся, что тётя Света скажет о великой смертности среди зелёных детей. Хотя бы обмолвится словечком. Этого достаточно, чтобы отпугнуть маму, которую я убедил в своей безопасности.

Внезапно я сам начал задумываться над этим вопросом. Если Природа всячески нас защищает, не даёт в обиду, то почему мы умираем? И что грозит мне? Подобные мысли пробуждали страх. Я боялся, что даже во сне меня не оставят в покое.

Но как ни странно, во снах я часто видел девочку, что находится где-то там на первом уровне, прямо у меня во дворе. Меня тянуло к ней всей сущностью. Во сне я видел каждый изгиб её лица, ровный нос, ровные губы, как будто она была моей сестрой. Я просыпался со странным волнением в груди. Как тоска или грусть, но добрые. Пару раз порывался снова уйти на первый уровень и посмотреть на неё. Но вовремя себя останавливал.

Утром в воскресенье мама собирает в пакет картошку, яйца для себя и овощи и сок для меня. Мы идём на место встречи пешком. Идём долго, почти час. На велике-то я преодолеваю это расстояние за десять минут.

Тётя Света и Володька уже там. Мы оставляем взрослых расстилать полянку, а сами бежим в гущу деревьев. Моя мама просит нас быть осторожнее, она ещё не привыкла к металлической защите, которую выстроила вокруг нас Природа.

— Ну и как тебе четвёртый уровень? — спрашивает Володька, когда мы бежим, перепрыгивая коряги и ухабы.

— Спокойный, — отвечаю. — Там очень красиво. Звёзды светят прямо днём, во время солнца.

Володька останавливается и ошарашено глядит на меня.

— Звёзды? — насмешливо спрашивает он. — Дурила, ты опять слишком сильно шагнул. На третьем уровне нет воздуха, поэтому видны звёзды, а на четвёртом — есть. Там только люди отсутствуют.

Я хмурюсь.

— Ничего себе. Но если там воздуха нет, как же я дышал? — спрашиваю.

— На втором и первом тоже нет, — усмехается Володька. — Но ты же существовал на первом целых десять минут.

Я вспоминаю тьму, неясные чёрные глыбы.

— Там вообще всё было как-то… относительно, — подбираю я нужное слово. — Я вроде дышал и не дышал. У меня тело было как огромное пятно.

— Вот-вот, — кивает Володька. — Твоё тело просто подстраивается под каждый уровень. Недаром же ты зелёный ребёнок. Слушай. А пошли на четвёртый уровень. — Его глаза сверкают.

Я тут же соглашаюсь. Мы ложимся в траву на опушке. Сегодня жарко, он только в шортах, его амулет поблескивает на груди в лучах солнца.

— Дай мне руку, — просит Володька. — А то опять сейчас шагнёшь за горизонты.

Я хихикаю и хватаюсь за ладонь братишки. Кожа у него влажная и рука холодная. Мы сосредотачиваемся и по команде уходим неглубоко в землю. Мне кажется, что ничего не меняется, но Володька садится и улыбается.

— Вот мы и здесь. На четвёртом уровне.

Я удивлённо озираюсь. Ну вообще ничего не изменилось, хотя нет. Птицы петь перестали. Насекомые исчезли. А потом я замечаю изменения в Володьке, и от восхищения дух захватывает. Каждая его веснушка светится, амулет на груди переливается зелёным, а мой источает голубоватое сияние. Я вижу Володьку в шортах, и в то же время их нет, и он передо мной потешный голенький. Но я могу копнуть дальше и увидеть, как кровь течёт по его артериям, как бьётся сердце.