Зеленые каникулы - [38]

Наши ребята пустили слух, что мы мало тренировались, и горийцы радовались, а наш тренер, если хотите знать, целых две недели духа перевести нам не давал.

— Не боишься? — спрашивает меня Зураб и, вижу, волнуется.

— По-моему, ты сам боишься!

— Скажешь тоже!..

Судьи из Гори заняли свои места. Загремели барабаны, завизжала зурна, потом главный судья поднял руку, и все утихло.

— Начинаем, товарищи, соревнование по грузинской национальной борьбе между учащимися 3-й средней школы Гори и профессионально-технического училища села Цихистави. В первом поединке — пара в легком весе. Из Гори — Ртвелиашвили, из Цихистави — Кациашвили.

Соперники и не подумали присмотреться друг к другу, прощупать силы, налетели друг на друга. Кациашвили схватил соперника за пояс и бросил его на лопатки, но ему не засчитали — за пределами мата оказались.

Зал зашумел: судья, дескать, путает.

Но наш директор встал с места, огляделся хмуро, и зал притих.

Схватились ребята второй раз, и гориец опять тут же оказался на ковре.

До меня еще три пары встретились и побеждали наши — один по очкам, двое одержали чистую победу.

Когда вызвали меня, я весь дрожал — впервые выступал публично и немного засомневался в своих силах, испугался: не лечь бы лопатками на ковер! Зураб выиграл бой и, снимая с себя чоху, предупредил:

— Струсишь — растянешься и без чужой помощи не подымешься!

Физкультурник похлопал меня по плечу:

— Ты один кахетинец среди нас, смотри не подведи своих земляков!

Когда я надел чоху и меня крепко затянули поясом, я увидел нашего директора, он сидел в первом ряду.

— Выступает пятая пара: из Гори — Бедошвили, из Цихистави — Бичиашвили.

Опять барабаны, зурна — и мы с Бедошвили подкрались друг к другу. Мы кружились по ковру, всё примерялись. Не прошло и двух минут, а мы устали от напряжения. Меня смущала Мзия, я боялся проиграть, опозориться у нее на глазах, а вообще-то что удивительного проиграть — не было еще такого спортсмена, который хоть раз не ушел бы с ковра с опущенной головой.

Если растянусь на ковре, Мзия сказать мне ничего не скажет, но про себя все же подумает: не мог, так чего выходил на ковер, никто не заставлял. Ничего он не умеет, ни на что, видно, не способен.

— Не бойся, наступай! — услышал я голос Хурошвили.

Соперник ухватил меня за туловище и оторвал от ковра. Ему засчитали два очка, а меня охватила злость.

Я пригнулся, уперся руками в колени и уставился на противника. А он кружит вокруг. Потом опять попробовал ухватить меня. Я не дался. Он попытался сделать подножку. Ногу я высвободить не смог, но приподнял его и заработал два очка. Счет сравнялся: два — два, но если и дальше так пойдет, победу присудят ему — за активность. Сообразив это, я перешел в атаку, обманул Бедошвили, сделал подсечку и запросто заработал еще очко. Наши радостно вопили. Еще одно усилие, сказал я себе. Через минуту мой противник лежал на ковре. Я одержал победу.

И сразу утихли зурна и барабан. Зрители захлопали. Теперь я слышал только веселые возгласы девочек.

Первым обнял меня Зураб, потом Ника — наверное, решил: самое подходящее время помириться со мной. Ну так и вышло, в конце концов нельзя вечно быть в ссоре.

После нас еще три пары выходили на ковер. Мы выиграли все встречи, но победа Ники была особенной: не успели ударить в барабаны, не успел зурнач надуть щеки и подуть в свою зурну, как Ника подхватил соперника и тут же уложил на лопатки. Смех и аплодисменты смешались.

Одним словом, горийцы потерпели позорное поражение — ни одного очка не дали им набрать. Директор училища даже шутя извинился перед ними — негостеприимно, говорит, вас приняли.

Подошла Мзия, поздравила и сказала:

— Теперь все ясно, умственные способности у тебя хуже физических. Был бы просто лентяем — и борьбой не занимался.

Представляете! Выходит, и она меня тупицей считает… А тут еще наш директор ошарашил меня:

— Спасибо, Гио, защитил честь училища! Но что мне твоему отцу сказать — он звонил уже два раза, спрашивал, как ты учишься. Я особенно расстраивать его не стал, думал, втянешься, серьезнее начнешь относиться к учебе, а сейчас вот подумал, что тебе лучше заняться спортом. Трактористом ты, как видно, не хочешь быть. Что скажешь? Подумай над этим.

Уйти из училища?! И никогда не увидеть больше Мзию? Нет, нет…

Я опустил голову, не ответил, но решил…

Вы и сами догадываетесь, что я решил. Есть у меня сила воли, и умственные способности тоже. Мзия убедится в этом.

Зима

Зима подкралась незаметно. Долго моросил дождь, потом к каплям дождя примешались снежинки, развезло кругом, потом подморозило, выпал иней, задул холодный ветер, и окна в училище закрыли. И тут по-настоящему повалил снег. Мы и до этого ходили в пальто, а как увидели снег, еще больше стали кутаться.

Гора раненых вся побелела, а далекие вершины и склоны затерялись в белом тумане, за завесой снежинок.

В снежной тишине резко, отчетливо звучали наши голоса и гул машин и тракторов.

По утрам лежали в постели сколько можно было и, высунув из-под одеяла руки, листали потрепанные страницы учебника.

В училище центральное отопление, это, конечно, очень удобно и хорошо, но с пылающим очагом у нас дома и нашим камином, в котором потрескивают поленья и весело гудит огонь, все равно не сравню.