Зеленые глаза Баст - [41]

Итак, между Ред-Хаусом и Фрайарз-Парком, или по крайней мере его окрестностями, существовала определенная связь; все мои догадки выстроились в систему, и сейчас мне надо было выяснить, с кем разговаривала эта загадочная леди, скрываясь в тени у трактира, когда я проснулся среди ночи. Я мысленно воссоздал высокий, хрипловатый голос ее собеседника, явственно вспомнив, как, попав под чары, словно околдовавшие сей край, я представил этого человека Асмодеем, хозяином ведьмовских шабашей, и лишний раз убедился, что в чем-то моя мысль была верна. Я понял, что ночным собеседником дамы был доктор Дамар Гриф!

Размышляя таким манером, я прошел примерно полпути до трактира и совершенно неожиданно опять с тревогой ощутил, что за мной следят. Подобно тому, как в ночь возвращения из Ред-Хауса к себе домой я был убежден, что кто-то следует за мной, так и теперь я не сомневался в этом. Однако тогда мне было скорее любопытно, чем страшно, а сейчас мой преследователь, казалось, навевал ужас, и интуиция шепнула, что от него исходит серьезная угроза.

Я тут же сформулировал для себя необходимые действия и без промедления взялся за исполнение плана. Когда я впервые почувствовал, что мое неприятное подозрение имеет под собой почву, я шел по открытому участку залитой лунным светом дороги, но заметил, что впереди есть участок длиной ярдов в двадцать, полностью скрытый древесной сенью. В этом месте лес спускался с косогора вниз, вплотную приближаясь к большаку. Я заметил эту особенность, когда шел в город, и сейчас решил воспользоваться ею себе во благо.

Вскоре я оказался на этом темном участке; звук моих шагов разрывал тишину ночи. Пришлось идти довольно долго, прежде чем обнаружилось удобное место. Это было некое подобие ниши или кармана, куда рабочие, недавно ремонтировавшие дорогу, складывали камень; туда-то я и нырнул, стараясь держаться прежнего темпа ходьбы. Сделав это, я повернулся, но продолжал отбивать ногами ритм, а сам смотрел на освещенную луной дорогу.

Цель этой уловки была достаточно прозрачна: преследователь, слыша звук моих шагов, должен был посчитать, что я продолжаю идти вперед в темноте; тем временем я смогу разглядеть, кто крадется за мной — ведь в том, что за мной следят, я уже не сомневался.

Видимо, несмотря на всю осторожность, он все же не мог двигаться совершенно бесшумно; я подсознательно расслышал какой-то тихий звук и очнулся от раздумий, почувствовав присутствие чужака. И тогда, не прекращая равномерно притоптывать и напряженно всматриваясь в темноту, я его увидел.

Укрываясь в тени кустов на правой обочине, ко мне тихо приближался человек!

По его поведению легко было понять, что он старался оставаться незамеченным. Засомневайся я в намерениях преследователя и не доведись мне вовремя обнаружить его появление, исход был бы плачевным.

На одном участке обочины в живой изгороди имелась прогалина, пропускавшая лунный свет, и вот там-то я четко увидел промелькнувший силуэт своего противника.

За мной шел немой нубиец!

Мне хватило единственного взгляда — и я убедился в ужасной истине. Он был обнажен по пояс, конечно, для того, чтобы одежда не стесняла движений, и стан его напоминал торс Милона[24], высеченный из черного дерева. Жестокое, звериное лицо, выпяченные губы с белеющими между ними зубами — все говорило об участи, уготованной мне. Я знавал таких людей: попадешь к ним в руки, пощады не жди. Очевидно, он был из тех немых, кого по сей день иногда приставляют к гаремам в восточных дворцах; и даже если бы я ровно ничего не знал о том, что входит в обязанности таких служителей, предмет в его левой руке стал бы подсказкой.

Нубиец сжимал удавку!

Я мрачно ухмыльнулся. Если касаться личности моего потенциального убийцы, то сомневаться не приходилось: это черный слуга доктора Дамара Грифа. Сейчас, когда он миновал освещенный участок и принялся молчаливо скользить сквозь мрак, я стал притоптывать не так громко, стараясь окончательно запутать его. Я не был знаком со странными нубийскими наречиями, но решил, что он должен знать арабский. Я издал зловещий крик и завыл на арабском:

— Кассим! Кассим! Сатана явился за тобой!

Мне в жизни не доводилось видеть такого откровенного приступа паники, какой я лицезрел в тот момент. Нубиец был метрах в восьми от меня, но я услышал, как застучали его зубы!

— Кассим! — опять взревел я. — Беги! Спасайся! Здесь Сатана!

Ответом на крик было жуткое безъязыкое мычание. Нубиец заметался — и я увидел, как его блестящая спина засверкала в лунном свете, когда он удирал прочь по дороге.

— Быстрей! Быстрей! Кассим! — надрывался я. — Он за тобой! Ах! Он впереди!

Кассим замешкался, повернулся и застыл, озираясь по сторонам в безумии ужаса. Наконец он кинулся вправо, оглашая округу диким воплем (по-моему, его задел крылом какой-то ночной мотылек). Продолжая мычать, он метнулся на обочину к кустам, не думая о том, что в них полно колючек, которые жестоко расцарапают его голое тело, прыжком продрался через них и побежал по вспаханному полю!

Самое страшное оружие против такого врага — это суеверия. Тем не менее, сжимая рукой лежащий в кармане пистолет, я прошел оставшуюся половину пути быстрым шагом; мне не стыдно признаться, что я искренне обрадовался, завидев освещенные окна трактира «Эбби-Инн», и почувствовал истинное облегчение, когда оставил большак позади и оказался на улице Аппер-Кросслиз.