Зеленые дьяволы - [55]

Сыщикъ съ лукавой улыбкой взглянулъ на Сергѣя. Тотъ отвернулся.

— Въ такомъ случаѣ, — весело сказалъ Вольскій, стараясь не показывать вида, что понимаетъ причину смущенія сына, — вы, мсье Рато, отправляйтесь въ замокъ, мы же заѣдемъ къ профессору. Спасибо за совѣтъ. Сережа, вызови Джека, онъ тамъ за угломъ. А когда намъ вернуться домой? Вы мнѣ позвоните?

— Простите… Что? Не разслышалъ.

— Я говорю: вы протелефонируете мнѣ?

— Хорошо. Хотя я и сейчасъ уже могу сказать, когда все будетъ готово. Полъ-часа мнѣ нужно для переѣзда изъ гостиницы въ замокъ. Часъ на то, чтобы подготовить фильмъ. Полъ-часа на провѣрку. И полъ-часа на прочія мелочи. Слѣдовательно, черезъ два съ половиной часа вы уже можете пріѣхать.

— Какъ вы сказали? Фильмъ?

Павелъ Андреевичъ удивленно посмотрѣлъ на сыщика.

— Да, мсье.

— Какой фильмъ?

— Разрѣшите объяснить позже. Когда будетъ больше свободнаго времени.

Рато, ковыляя, направился къ себѣ въ гостиницу. Джекъ подалъ машину и повезъ Вольскаго съ сыномъ къ аптекѣ.

— Профессоръ здѣсь, папа, — сказалъ Сергѣй, заглянувъ въ аптеку и вернувшись къ автомобилю. — Говоритъ, что радъ будетъ тебя видѣть.

— А Наташа?

— Наташи нѣтъ. Она у себя дома.

— Въ такомъ случаѣ, вотъ что. Я выйду, посижу у отца, а ты отправляйся на автомобилѣ на виллу и со своей стороны сдѣлай Наташѣ визитъ.

— Визитъ? Почему?

Сергѣй подозрительно посмотрѣлъ на отца.

— Очень жаль, что тебя нужно учить такимъ простымъ вещамъ. Благодаря Лунину ты остался въ живыхъ, а теперь спрашиваешь: почему. Не спорь, пожалуйста. Затѣмъ возвращайся сюда.

Въ аптекѣ было нѣсколько посѣтителей. Увидѣвъ Павла Андреевича, профессоръ попросилъ помощника заняться кліентами и пригласилъ гостя въ сосѣднюю комнату, гдѣ находилась лабораторія.

— Ну, что? — дружелюбно спросилъ онъ, притворивъ за собой дверь. — Вашъ сынъ, какъ я вижу, вполнѣ здоровъ. Садитесь.

— Да, слава Богу, дорогой мой. Но да э^то я, конечно, долженъ благодарить васъ. Если бы вы продали дряннымъ мальчишкамъ настоящаго яда, Сергѣй, навѣрно, погибъ бы.

— Очень радъ, что моя осторожность предотвратила несчастье. Вообще у меня правило — не продавать безъ рецепта ядовитыхъ препаратовъ людямъ, которыхъ хорошо не знаю… А этотъ другъ вашего сына, простите, производитъ вообще странное впечатлѣніе.

— Кто? Шоринъ? Разумѣется. Между нами говоря, этотъ зеленый дьяволъ навѣрняка когда-нибудь будетъ сидѣть въ тюрьмѣ.

Вольскій только теперь вспомнилъ, что ему давно слѣдовало вознегодовать на Виктора за гнусное участіе въ предпріятіяхъ Сергѣя. И потому, упоминая о тюрьмѣ, былъ вполнѣ искрененъ.

— А самоубійствъ сейчасъ столько, особенно среди молодежи! — продолжалъ Лунинъ. — Поневолѣ приходится прибѣгать къ мѣрамъ предосторожности. Впрочемъ, что касается Сергѣя, я никакъ не могъ ожидать, что онъ изъ такихъ, которые рѣшаются на подобное безразсудство. Мальчикъ серьезный, уравновѣшенный, — и вдругъ такой шагъ.

Павелъ Андреевичъ нерѣшительно посмотрѣлъ на профессора. Говорить ему правду или не говорить? Хотя почему не сказать? Вѣдь, Рато вполнѣ ему довѣряетъ.

— Да, вы были бы правы, Дмитрій Антоновичъ, — съ грустной улыбкой заговорилъ онъ, — если бы сынъ мой, дѣйствительно, пытался покончить съ собой. Но дѣло-то въ томъ, что этого не было. Ему кто-то положилъ яда въ ѣду.

— Что? Въ ѣду? А дочь мнѣ говорила…

— Ваша дочь не видѣла Сергѣя послѣ того, какъ онъ очнулся, и очевидно сама сдѣлала это предположеніе. А сынъ утверждаетъ, что яда не принималъ. Между прочимъ… Можетъ быть, со стороны это и покажется смѣшнымъ, но сейчасъ мы съ нимъ не въ состояніи даже вернуться домой. Если кто-то тамъ могъ одинъ разъ покуситься на его жизнь, вполнѣ возможно, что покушеніе будетъ произведено и во второй разъ, но уже съ болѣе вѣрными средствами. Впрочемъ, сыщикъ, посланный мною въ замокъ, обѣщалъ, что къ вечеру окончательно разслѣдуетъ, кто виновникъ отравленія.

— Такъ, такъ. Вотъ оно что. — Лунинъ сочувственно взглянулъ на Вольскаго. — Въ такомъ случаѣ, я васъ понимаю. А знаете что? Отправимся ко мнѣ на виллу обѣдать. Аптека черезъ часъ уже закрывается. я оставлю ее на попеченіе помощника. А Сергѣй гдѣ? Въ автомобилѣ?

— Нѣтъ. Онъ поѣхалъ къ вамъ. Сдѣлать визитъ Наташѣ.

— Прекрасно. Въ такомъ случаѣ, пойдемъ потихоньку пѣшкомъ. Отсюда недалеко, никакихъ подъемовъ, вамъ пройтись только полезно. Вмѣстѣ проведемъ вечеръ.

34.

Наташа была въ мрачномъ настроеніи. Рано утромъ, пока ей еще не было окончательно извѣстно, пришелъ ли въ себя Сергѣй, въ ея душѣ боролись два чувства: съ одной стороны, страхъ — а вдругъ доза яда была слишкомъ велика? Съ другой же стороны — ревность. Вѣдь, въ самомъ дѣлѣ: въ тотъ вечеръ, когда они послѣдній разъ встрѣтились надъ обрывомъ возлѣ шоссе, Сергѣй съ такой искренностью предложилъ ей заключить съ нимъ дружескій союзъ на всю жизнь! Такъ трогательно говорилъ, что одинокъ, что отецъ не понимаетъ его духовныхъ запросовъ, что въ жизни ему не везетъ. Кромѣ того, прощаясь съ ней, онъ такъ долго не выпускалъ ея руки изъ своей… А потомъ? Потомъ, вдругъ, на столѣ оказалось ужасное письмо.

Конечно, при нормальныхъ обстоятельствахъ она никогда бы не прочла чужого письма. Но вчера днемъ, когда пришла въ подземелье съ обѣщанной книгой о центральной Африкѣ и увидѣла, что Сергѣй безъ чувствъ, глупо было быть черезчуръ щепетильной. Со стороны же Сергѣя, это, конечно, предательство: заключить союзъ дружбы на всю жизнь и въ то же время, получивъ отказъ отъ какой-то возлюбленной, дѣлать приписку: «Ну, что же… Все кончено. Теперь остается только отравиться…»