Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг. - [87]

Показательно, что и эсеровское возглавление зеленоармейского движения с весны 1919 г., и большевистское, явное и скрытое, с января 1920 г., очень быстро расходилось с настроением и желанием основной массы коренных черноморцев-зеленых.

В любом случае эсеровское руководство КОЧ, с надеждами на сотрудничество в государственном строительстве с Грузией и Кубанской радой и попыткой выстроить «третью силу» в рамках отдельной губернии или даже округа, выступает в роли политического фантазера. Следует иметь в виду, что Сочинский округ имел связь с политически дружественной Грузией, располагал по соседству «буферной зоной», позволявшей отсидеться при необходимости, налицо был предельно выигрышный ландшафт, делавший партизан неуловимыми. Кроме того, известная свобода маневра открывалась и участием англичан, а также связями с кубанскими самостийниками. Наконец, администрация ВСЮР сделала, казалось, все возможное, чтобы восстановить население против себя. И даже в таких условиях попытка «третьего» пути удивительно быстро сошла на нет. Местные голоса были в критический момент забиты массой вовремя «покрасневших» чужаков, а руководство оказалось в большевистских руках. Как раз те, кто приложил усилия по преобразованию зеленых в «красно-зеленых», оставили об этом воспоминания⁵⁶⁷.

Отступление белых породило довольно многочисленных зеленых в их тылу. Борьба с зелеными не раз упоминается в мемуарах. В начале декабря на пути отступления Белгород — Чугуев марковец запишет: «Красные особенно не наседали, но леса полны «зелеными». Частые перестрелки». В одной из деревень они убили офицера и двух артиллерийских разведчиков⁵⁶⁸. Катастрофический характер отступления весной 1920 г. сопровождался стремительным нарастанием зеленых уже в кубанском тылу ВСЮР.

Черноморские красно-зеленые не смогли заблокировать неприступный Гойтхский перевал, пропустив кубанские корпуса на Туапсе⁵⁶⁹. Тем не менее для отчаявшихся, хотя организованных и многочисленных, белых во время новороссийской катастрофы зеленые становились опасным врагом. Сводно-Партизанская дивизия из Новороссийска двинулась на Геленджик, но напоролась в узком месте у Кабардинки на зеленую засаду: «одна сотня с пулеметом держала 20-тысячную армию». Пришлось разбредаться, с перспективой попадания в плен к тем же зеленым в горах.

Отступавшие по кубанским станицам донские корпуса в марте 1920 г. двигались со стесненным сердцем, в условиях невнятных распоряжений и очередного конфликта своего командования с главным командованием. Они шли в среде зеленых, которые уговаривали переходить к ним. Некоторые части уходили на «зеленое» положение. 4-я и 5-я конные бригады 2-го Донского корпуса поступили так, но потом все-таки двинулись за отступавшей армией, оставив около 500 человек в рядах зеленых⁵⁷⁰. Объявили себя зелеными и 1-й и 2-й Запорожские полки полковника Сухенко, они заняли Неберджаевскую, заставив добровольческие и донские части с боем прорываться на шоссе, ведущее к морю. Около 24 марта зелеными объявили себя главные силы 1 — й конной дивизии⁵⁷¹. В плен к зеленым 24 марта едва не попал штаб Донской армии на станции Абинская⁵⁷². Это была своего рода страховка, разведка. Известную роль сыграли боевые действия зеленых в недопущении эвакуации белых с Таманского полуострова. Они связали боем донские и регулярные кавалерийские части, которые могли бы помочь Добровольческому корпусу прикрыть Тамань⁵⁷³. Однако это не приходится считать примером боевого взаимодействия красных армий и зеленых отрядов. Белые мемуаристы говорят о неисполнительности Кутепова.

После сдачи Кубанской армии зеленые активно помогали вылавливать скрывшихся в горах казаков⁵⁷⁴. Мартовско-апрельские зеленые были в основном недавними белыми.

На красной стороне не резало слух словосочетание «служил у зеленых». Например, вот как выглядели этапы службы у некоего офицера, надо полагать, недавнего деникинца, а возможно, появившегося в зеленых из-за Главного Кавказского хребта: Атаянц Арменак Мартиросович, уроженец Шемахинского уезда Бакинской губернии, 23 года, окончил 5-ю Киевскую школу прапорщиков, служил в 172-м Лидском полку на Румынском фронте. У зеленых служил в штабе боевого участка Туапсе — Прасковеевка, арестован в Туапсе (Рязанский концлагерь, дело № 36)⁵⁷⁵.

Весьма яркую картину красной и зеленой Кубани весны — осени 1920 г. разворачивает в своих записках, написанных по горячим следам, И.Г. Савченко, донской офицер, а в 1920 г. подневольный красный военспец и затем повстанец⁵⁷⁶.

Савченко касается такого интересного и малообеспеченного источниками сюжета, как взаимоотношения красных и зеленых. Кубанская рада и главное командование ВСЮР находились в весьма не простых взаимоотношениях. Ключевым моментом стал известный разгон в ноябре 1919 г. рады решением Главного командования. В результате в месяцы отступления, в зиму 1919/20 г., на Кубани появились зеленые, которые внесли известный, хотя и не определяющий, вклад в крах белых войск. Как это выглядело в недели отступления белых армий, уже было показано. Возглавлял эти импровизированные повстанческие войска член рады сотник М.П. Пилюк.