Зеленая лампа - [5]

Вокруг избы сохранился местами забор, а за ним друзья заметили окученную картошку.

— Во как! — сказал Толян. — Неожиданный номер. Неужели кто-то здесь еще живет?

Однако провалившийся шифер на крыше вроде бы говорил об обратном.

— Ну, чего? Посмотрим хату? — спросил старший и, не дожидаясь ответа, нырнул за угол дома, где находилась входная дверь. Замка не было, на полу в сенцах валялись старые газеты, погнутая крышка от алюминиевой кастрюли, старые цветные тряпки. Пол заскрипел под тяжестью Толяна, за ним в избу зашел его друг.

— Кто-то тут точно бывает, — послышался через минуту голос старшего, успевшего оглядеть три небольших захламленных комнаты избы. В одной из них в красном углу стояла икона, внутри, за стеклом, украшенная серебряной фольгой.

— Как думаешь: имеет она какую-нибудь ценность? — спросил Толян подошедшего Стаса. Старший снял изображение Божьей Матери с угловой полочки и пытался рукавом стереть толстый слой пыли со стекла.

— Не знаю, — ответил юный нумизмат и отвел глаза в сторону. — Лучше, наверно, на место поставить…

— Да я так — просто. Мне на картинки плевать, я монеты собираю, — хмыкнул старший и положил икону на растрескавшийся подоконник. — О, смотри — какие-то рогатки висят! Возле печки — видал?

Рядом с хорошо сохранившейся побелённой печкой на стенном крючке действительно висело собрание крючковатых палок, напоминавших большие рогатки.

— Зачем такие, не знай? — спросил Толян: он уже заскучал, стал позёвывать и чесать левую руку. — Чё, пойдем? Нет тут ничего. Монеты тут тоже бесполезно искать. Лучше бы найти место бывшего магазина — вот там наверняка попадется что-нибудь. И по фундаментам домов пошариться. Но это завтра. Где ночевать-то будем?

Удобное место для ночлега они нашли недалеко от церкви рядом с мелкой, но широкой речкой, на противоположном берегу которой сквозь осоку и камыш проступали черные развалины то ли сарая, то ли бани.

— Тут вот под пригорком костер разожжем, а вон там палатку поставим, — распорядился старший. Они стали возиться с установкой палатки, а затем Толян отослал друга за дровами.

— Иди вдоль берега — там должны быть дровишки. А я пока бутеров нам настрогаю.

Совсем стемнело. Стас, подсвечивая себе смартфоном под ноги, побрел вниз по течению. Воздух заметно посвежел; хотелось уже глядеть на костер, весело швыряющий искры вверх, жевать бутерброды и строить планы на завтра. Ему показалось, что нечто холодное вдруг коснулось его щиколотки, а затем ускользнуло куда-то вбок. Озноб волною прошелся по его спине, и студент заспешил дальше. Слава Богу, сухие ветки обнаружились всего через несколько шагов. Он схватил столько, сколько смог, и уже повернулся, чтобы идти обратно.

«Коля! Ко-оля-а!» — голос был женский. Его интонации были знакомы Стасу с детства: так звали ребенка, до вечера заигравшегося во дворе на песочнице. Студент замер и начал оглядываться по сторонам. Смартфон пришлось спрятать в карман, чтобы сподручнее нести дрова. Глаза еще не привыкли к темноте, и он безуспешно пытался разглядеть силуэт той, что звала.

Всё так же по-смоляному чернел остов бани на противоположном берегу. Ночные птицы и насекомые неспешно играли свой обычный концерт. Нигде ничего не двигалось и не шевелилось. Стас сглотнул ком, застрявший в горле, и почти побежал к палатке.

— О! Я же говорил: найдешь. Я еще днем этот бурелом приметил. Щас у нас костерок будет, — Толян принялся об колено ломать сухие ветки. — Шашлык, наверно, на потом оставим — не пропадет мясо, как думаешь?

Стас замотал головой, а потом присел на корточки.

— Ты чего какой?

— Толь, ты ничего не слышал?

— В смысле? — старший уже чиркал спичкой, тоже приземлившись на корточки возле сложенных вигвамом дровами.

— Голос… Крик женский.

— Женский? — костер разгорелся с первого раза. — Да ты чё? Откуда тут? Хотя, может, с Паркино кто? Наверное, ветер звуки донёс — такое бывает. До Паркино тут несколько километров по прямой, если полями идти. Там, в принципе, много народу еще живет.

— А-а! — Стас с облегчением выдохнул и сразу же согласился с объяснением друга. — Точняк… А я уж тут… напугался немного.

— Ба! Ну-ка, ну-ка… Видал, что ты приволок вместе с дровишками? — старший напарник держал в руках нечто черное, похожее на оплавленный толстый пакет.

— Что это?

— Похоже на кожу змеиную. Они ее сбрасывают, обновляют гардероб, так сказать. Вот только не знаю: ужики тут ползают или кто посерьзнее. Надо бы палаточку-то на ночь поплотнее закрывать. Да… А кожу лучше сжечь! — и Толян подарил находку языкам костра.

Стас смотрел, как та быстро сморщивается, и думал о женском голосе, который звал неведомого Колю.

Глава 2

— Ну что: порядок? — машинист всматривался в лобовое стекло, по которому струилась дождевая вода. Бегущие навстречу рельсы вытягивались и слегка подрагивали, преображенные влажной стекольной границей.

— Да вроде да. Ни черта ведь не видно, дядь Коль! — Петька вернулся на прежнее место, с которого он вскочил, когда заметил встречный товарняк.

— Всё в штатном режиме! — сказал старший в черную рацию, и та пробурчала ему в ответ что-то благодарно-неразборчивое. Помощник Петька слегка расслабился: это был его седьмой самостоятельный выезд, и четвертый — с таким аксакалом железных дорог, как Федорыч. Больше всего его напрягала обязанность вскакивать, как только на горизонте маячила встречка. Он до рези в глазах всматривался в проносящиеся вагоны, боясь пропустить заискрéние либо какую-нибудь другую беду.