Зеленая кровь - [42]

— Старший менеджер, — краснолицый дернул плечом. — Я вызвал спецов! Эта бесова рысь задрала охранника с женой, ясно?! Вам ясно?!

— Что мой пес делает в вашем заведении? — спросил Тео, будто не слыша.

— Да понятия не имею!

— У вас есть разрешение на ношение оружия?

— Да он со снотворным… — багровый скинул обороты.

— Дин, — сказал Тео шоферу патрульной машины, — связывайся с жандармами. У нас дохлый криминал со стрельбой. Вызывай подкрепление, жандармское. Надо здание обыскать.

— Командир! Эта тварь сейчас вашего сожрет!

Тео обернулся. Хольвин сидел рядом с рысью на корточках. Кот напрягся, взъерошился и беззвучно шипел, показывая страшные клыки, а Хольвин говорил вполголоса:

— Не волнуйся, дружище, все уже позади… отчаянный же вы народ, кошки. Как ты роскошно прыгнул, красота! Я никогда в жизни такого полета не видел. Так здорово прыгнуть никто бы не смог, только рысь…

— Осторожно, Хольвин, — сорвалось у Тео с языка само собой.

Рысь мгновенно занесла лапу с кривыми лезвиями когтей.

— Не болтай глупости, Тео, — сказал Хольвин, не сводя с рыси глаз. — Кот — парень очень разумный и замечательно владеет собой. Мы с ним сейчас поговорим немножко, и он поймет, что все беды уже позади…

Тогда Локкер подошел ближе. Рысь взглянула на него — и поразилась. Настолько удивилась, что удивление выбросило ее в Старшую Ипостась. Хольвин улыбнулся.

— Ты из леса, лось, — прошептал кот, глядя расширившимися золотистыми глазами. — Настоящий лось из леса… неужели где-то есть лес?

— Лес есть, — сказал Локкер. — А я — товарищ Рамона. И Хольвин — его Хозяин. Вернее, вообще Хозяин.

На бледном осунувшемся лице кота мелькнула еле заметная усмешка.

— Пес мне говорил про тебя, Локкер. Надо же, правда… Ты, человек… твой бобик там, наверху. Он всю ночь страдал, что не может тебе позвонить. Они такие дураки, собаки…

— Замечательный кот, — сказал Хольвин и погладил кота по голове. — Геройский кот. Мы с тобой его оттуда вытащим, мы все можем, правда?

Кот взглянул на Хольвина снизу вверх и потерся об его руку щекой и подбородком.

— У меня бок болит, — сказал он жалобно-кокетливо, как могут только кошки. — Я лапы отбил. Мы с Рамоном голодные, такие голодные… Ты нас покормишь?

— Конечно, — отвечал Хольвин, начесывая пышную кошачью бакенбарду.

В этот момент к подъезду подлетели жандармские автомобили. Люди в серебристо-голубых комбинезонах, в синих беретах, вооруженные, насколько Локкер мог судить, автоматами, выскочили на тротуар, окружая дом, побежали под арку… Между тем, простые люди, которые просто остановились полюбопытствовать, что это тут происходит с утра пораньше, собирались и собирались — и на улице стало очень многолюдно.

— Здорово, Тео! — сказал, подходя, жандарм с морщинистым обветренным лицом. — Опять твои звери что-то унюхали?… Ну и зоопарк же у тебя тут…

— Привет, Урман, — сказал Тео, пожав протянутую руку. — На совещании говорилось, насколько помню, что в этом районе паршивая статистика, было дело?

Урман мрачно улыбнулся, кивнул.

— Восемьдесят пять процентов насильственных, — сообщил, смерив скованного подозрительным взглядом. — А тридцать один из них — немотивированных и особо тяжких. Плюс самоубийства… Еще какая паршивая. Предельно паршивая. По-твоему, мертвяк? И здесь?

— Да кто ж еще! — Тео кивнул на двери темного зеркального стекла. — Причем, думаю, не один. Не сомневаюсь, все твои клиенты сюда захаживали, шары погонять, пивка выпить… а может, он и еще что-нибудь предлагал, поинтереснее. Так что они очень тепло тут общались. Вот тебе и насильственные, вот и особо тяжкие. А самоубийцы — давно известный и вернейший признак мертвяка поблизости, школьная задачка. Какая вам еще нужна мотивация? Говорил же я: должны проводиться плановые рейды…

— Этот, что ли, мертвяка унюхал? — насмешливо сказал Урман, небрежно показав на Гарика, устроившегося рядом, развесив уши. — Ну и уморительная же дворняга!

— Не обижай сотрудников, — серьезно сказал Тео. — Они все понимают. Не только он — в здании мой лучший пес. Вели своим людям тут все перерыть; все внутри очень нечисто, нюхом чую. Пойдем, Гарик!

— Нюхом! — фыркнул молодой жандарм. — У своих псов научились, господин капитан?

Тео проигнорировал шпильку; уже перед самой дверью обернулся к Хольвину:

— А ты?

Хольвин на газоне угощал рысь, вернувшуюся в своего зверя, кусочками вяленой крольчатины — собачьим лакомством. Шаграт сидел рядом и тоже жевал кусочек.

— Бери собак, обыскивайте здание, — сказал Хольвин. — Я задержусь.

— Граждане, расходитесь! — снова загрохотал неживой голос. — Проводится операция, вы подвергаете свою жизнь и здоровье опасности!

Локкер так и не понял, к кому эти слова обращались: никто из простых граждан явно не собирался уходить, они только слегка подались назад. Скованного усадили в автомобиль жандармов; Тео, Урман и их люди втянулись в здание, Весна, Сапфир и Гарик ушли с ними. Капрал спецбригады вздохнул и сделал своим сотрудникам какой-то знак рукой. Локкеру это не понравилось.

— Господин посредник, — хмуро сказал тот странный, стриженый ежиком, который назвал рысь «сукой», — отойдите от зверя, его надо обезвредить.