Зеленая камера - [50]

Они все слушали. Хрипы и стоны, неприятное чавканье и звук рассекаемой металлом плоти. Троица не знала, что хуже: видеть весь тот ужас, что происходил за дверями, своими глазами, или же позволить своему воображению дорисовывать картину.

Когда крики уже стихали, Анабель все еще сидела, привалившись к двери, и держалась за ручку, периодически дергая ее и проверяя, не заработал ли механизм. Глаза покраснели от слез, по щекам вниз вели две мокрые дорожки. Тогда ей казалось, что они никогда не высохнут. Леонард знал это чувство, эту боль, которая не проходит со временем.

Они все молчали. Ничего не спрашивали и не говорили. Теперь у них не было ничего. Последний оплот существ пал, и остались только они. «Все мои люди мертвы», — крутилось в голове у «барс» снова и снова. Она вновь дернула за дверную ручку, и снова ничего не произошло. Никто точно не мог сказать, сколько времени прошло, прежде чем по ту сторону послышались шорохи, а за ними и голоса.

Анабель в одно мгновение поднялась на ноги и задергала ручку с тройным усердием.

— Эй! — севший от криков голос не желал восстанавливаться. — Мы здесь! Дверной замок заело! — женщина заколотила по двери сразу двумя руками. — Меня кто-нибудь слышит?..

— Анабель? — спросил голос по ту сторону.

Голос Джереми! Они спасены!

— Джереми! Ты вернулся! С тобой все в порядке?

— Подождите, через этот завал говорить неудобно…

Послышалось скрежетание, два голоса о чем-то договорились, снова скрежетание, грохот. Дверь со скрипом приоткрылась, и в зал вошли Джереми и Джим.

— Что у вас тут произошло? — «паук» все еще смотрел в сторону выхода, где были раскиданы чьи-то вещи и мебель, а на стенах застыли брызги крови. — До вас все-таки добрался Потрошитель?

Джим знал, это был не Потрошитель. Он уже видел такое в одну дождливую ночь, когда его сестра расправилась с мирными жителями целого района.

«Пауку» никто не ответил.

— Похоже, вас спасла баррикада, — предположил Джереми.

— Баррикада?

— Мы ее сейчас разгребали. Дверь полностью завалило всяким хламом. Даже дальше по коридору нельзя было пройти. Работы на пару часов, странно, что вы о ней не знали… Но мы чего пришли-то, у вас циркулярной пилы нет? Мы пытаемся уничтожить эцэллон.

После еще нескольких минут объяснений у них получилось достичь согласия. Никто особо не хотел говорить, а Анабель и вовсе молчала, уйдя глубоко в свои мысли. За нее все решал Лео, как более стрессоустойчивый свидетель произошедшего. «Бенгал» не мог найти себе места. Он не знал особого способа, которым можно было утешить женщину, а потому просто стоял в стороне и сочувствующе глядел на нее единственным глазом. Все рушилось…

Последние выжившие взяли курс на один из опустевших кварталов, где когда-то частенько бывал Чед. Жившие там до этого люди промышляли тяжелым физическим трудом, в основном на стройках и на лесопилке. До последней Джереми и остальные и хотели добраться.

Для всех кроме Джереми такой поход был в новинку. Их с самого детства учили, что ночная прогулка равноценна смерти, а сейчас все, чему их учили, распадалось на части. Общины под мостом больше нет, сами они вымирают, а вся надежда угасла, и нет никакого способа ее вернуть. И поэтому они бредут в темноте, потому что ничего другого не остается. Своеобразный похоронный марш из пяти человек в память о всех, кого когда-то потеряли. Общий настрой не сохранял разве что Джим, но ему все больше казалось, что он сходит с ума. Он потерял нить и сорвался вниз. Паук сорвавшийся с нити должен либо найти ее вновь, либо погибнуть. Первый вариант ему не был позволен.

— Что будем делать, когда и это не сработает?

— Не знаю, — Джереми будто отсутствовал мозгом и говорил откуда-то из другой реальности. — Придумаем что-нибудь.

— Наверняка нож Потрошителя смог бы проделать в этой штуке дыру…

— О, — Оукинз вдруг обнаружил себя среди живых. — О, — повторил он. — А ведь ты давал ей какой-то меч, переплавленный из ножа Потрошителя, — указал парнишка на Леонарда.

Троица еще более помрачнела.

— Вы что, уже успели его просрать? — Джим изогнул одну бровь.

— Эй, следи за языком, — процедил сквозь зубы Чед.

— А, то есть у вас руки из задницы растут, а я должен заткнуться?

— Ах ты ублюдок!

«Бенгал» набросился на Джима, хватая его за ворот и вдавливая в стену. Парень лишь сдавленно засмеялся на это. Смех его был искренним и безудержным, и это больше всего задевало Чеда. Как он может так откровенно потешаться над «бенгалом»? У них погибли люди, почти сотня, а может и больше. Настоящая трагедия для Анабель, которая, между прочим, сделала бы многое для молодого «паука». Но он бы никогда не сделал того же.

— Да ты совсем… умом тронулся, — выдал Чед.

— О-о! А до тебя только дошло!

— Отпусти его уже, — Джереми убрал руку «бенгала» от Джима, и Чед подивился наглости и невозмутимости паренька.

Когда он впервые встретил Оукинза, тот был похож на щенка, которого хозяева выкинули из дома. Но сейчас это был не тот щенок, от былой наивности не осталось и следа.

— Да вы, похоже, все тут о ближайшее дерево ушиблись… — вынес вердикт «бенгал».

— Началось, — старик Рор закашлялся и отпил немного бурой жидкости из стакана. — Прореживание началось. Мы опоздали.