Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - [37]

Вот это для меня новость. Раньше общения не чурался. Всегда с шуточкой, прибауточкой, зрителей вокруг себя собирает, байки рассказывает, положительной энергией заряжается.

– Вот это новость, – говорю я Оле, – а что это с ним случилось? Никогда вроде за словом в карман не лез, всё время, с большим удовольствием…

– Да пьёт он.

– Что?

– Пьёт. Запой у него.

– Как это – запой?

– Ну, вот так. Запой.

– Давно?

– Да дней семь.

– Вот это дела.

– Он как неделю назад сходил на какой-то спектакль, с тех пор и пьёт.

Вот это дела. На спектакль мы ходили вместе. И вино пили вместе. Бокал до спектакля, потом еще дома…

Да он приехал ко мне уже с половиной бутылки. Достал из сумки, показал: «А ты что думаешь, артисты во время репетиции не пьют? Сегодня Димка Петренко зашёл, выпили с ним немного за встречу. У Кузнецова только крепкие напитки, виски, там, водка. У Андрюхи-режиссёра тоже. Я вот винишко с собой таскаю…»

Я подумала: человек знает, что делает. Это же не водка.

Тем более, я видела его с вином на гастролях: цедит потихоньку себе из бокальчика и всё в порядке с ним совершенно.

Эти же полбутылки у него оставались, когда мы приехали к нему. Для меня в магазинчике у дома купили еще одну. Выпили по бокалу. Дальше он мне хаманул, и я уехала домой. Осталась моя бутылка плюс его половина. Может, еще дома были заначки.

Значит, он выпил всё это после нашей ссоры, а потом не смог остановиться. Алкоголь взял своё, начался запой.

Запой – это привет. Запой – это всё, это беда, из неё не выбраться. Я наслышана об этом. Он если пьёт, то его днём с огнём найти не могут, телефоны выключены, теряется в городе бесследно. Срываются съёмки, летят спектакли, он пьёт до бесчувствия, до больницы, до «белочки»…

Я оглушена этой новостью, я не знаю, что делать.

Иду к нему.

Стучу.

Долго не открывает.

Жду.

Выглядывает в щелку. Видит меня.

– Здравствуйте, к вам можно? – спрашиваю с тревожной улыбкой.

Пропускает, закрывает дверь.

Страшно смущён, не смотрит на меня. Глаза слезятся, ощущение что у него высокая температура. Кривится в улыбке:

– Заходите уж…

Отходит от меня, ложится на кушетку.

Подхожу, сажусь в ногах, смотрю на него.

Все обидные слова, которые заготовлены были вчера, ушли. Стало вдруг пронзительно жалко его, как ребенка, который заболел и лежит перед тобой в жару. Глажу его по руке.

У него в глазах стоят слезы.

– Ты заболел, да?

– Да, я заболел.

– Как же ты так, милый?

– Не знаю, так вышло.

Молчим.

– Дай, я тебя поцелую.

Тянусь к его щеке, он отворачивается, не хочет, чтобы чувствовала запах.

Я целую его в голову.

– Чем мне помочь тебе?

– Ничем.

Я смотрю на часы: из театра я должна была выйти десять минут назад. Меня ждет Куликов, который посреди дня оставил работу и приехал в центр ради того, чтобы сходить со мной в кино, я не могу его кидать.

– Мне надо уходить, прости, пожалуйста, меня ждут…

– Ну, вот видишь, какая ты коварная…

– Ты выздоравливай, я очень тебя прошу.

– Да, да…

– Я не знаю, что сказать. Я ужасно расстроена.

Молчит.

– Милый, выздоравливай, пожалуйста, я пойду.

Опять наклоняюсь к нему, чтобы поцеловать, опять отворачивается, опять целую в голову.

Куда я ухожу? Мне надо быть с ним. Сидеть здесь и гладить его по руке. Я никогда не видела его таким. У меня сердце на куски разрывается.

Я встаю и выхожу из гримёрки. Он провожает меня больным взглядом.

«Я очень тебя люблю» – хочется мне сказать.

Это для меня еще одна новость

Я люблю московскую знаменитость

Значит, я люблю знаменитость. Но ведь любовь – это необязательно роман.

Мы что уже простые человеческие чувства – такие как симпатия, дружба, сопереживание, восхищение, внутреннюю необходимость в человеке – не учитываем?

Да, я люблю знаменитость. Но я не собираюсь с ним спать. И этот факт не мешает мне любить его. Все очень просто. Что тут не ясного?

Я болею, я переживаю за него.

Думаю, о нем всё время. Я очень хочу, чтобы всё у него было хорошо.

Разве это не любовь?

Я люблю знаменитость.

«Доброго утра тебе» – пишу ему на следующий день.

«И тебе, котя!» – ответ приходит через двадцать минут.

Я вздыхаю с облегчением, может, все еще наладится? Поболит-поболит и пройдет?

«Я соскучилась».

«Когда ж?»

«Я дважды уже хотела к тебе приехать, и ты дважды этого не хотел. Так что это ты мне скажи: когда же»

«Жду тебя всегда!»

«Ты больше не болеешь?»

«Болею сильно»

«Как же тебя лечить? Я расстраиваюсь очень. Поэтому ты и на мои сообщения по вечерам не отвечаешь, поэтому я к тебе и доехать не могу…»

Ответа не пришло.

Избавиться от мысли о нём я уже не могла. Мне надо знать, что с ним всё хорошо. Ну, если не хорошо, то хотя бы в порядке. Ну, если не в порядке, то хотя бы… хотя бы удовлетворительно.

«Давай поужинаем сегодня вместе?» – пишу ему через три часа.

«Давай!!!» – ответил тут же. Значит, на данном этапе все в порядке.

«Скажи мне: во сколько и куда приехать».

«Да ко мне ж!.»

К тебе – значит, к тебе. Тут не до торгов уже. Приеду к нему, посмотрю, что с ним всё в порядке. Побуду рядом, может, помощь какая нужна, поговорим немного, и поеду домой.

«А во сколько?»

Ответа не было.

Еще одна слабая попытка была предпринята вечером.

«Ну как твои дела?»

Ответа не было.

Через час позвонила, не взял трубку.