Здравствуйте, «скорую» вызывали? - [46]

Шрифт
Интервал

– Вот жеж сссссцука, а… – наконец проскрипел один из пострадавших и осторожно шмыгнул носом.

– Это что? Имя, фамилия или ученая степень?

– Адрес, мля!

– О! Уже хорошо. Хохмить пытаешься, значит жить будешь! Давайте-ка я вас хотя бы пантенолем побрызгаю, чтоль…

Белая пена спрея легла маской, радикально оттенив границу ожога. Пациенты, превратившись в сборную Гаити по вуду, невнятно переругиваясь, полезли в машину. «Дракон» пытался что-то сказать, подбодрить недожаренных камрадов, но получил в ответ многообещающие взгляды и пожелания улететь в теплые края до их возвращения в составе первого же косяка гусей или лебедей. Я толком не расслышал.

* * *

Педиатрический вызов. Пациент – пятилетний ветеран обструктивного бронхита, ларингоспазма и бесконечных соплей. Сценарий всегда один и тот же. Иммунитет трусливой тенью сидит под лавкой, напрочь зашуганный широтой применения антибиотиков участковым айболитом. Бациллы весело организовывают каждый раз новую агитбригаду и незваными приезжают к клиенту на домашних обитателях из уличного инкубатора. Ребенок радует окружающих сухим лающим кашлем и приступами удушья. Чаще всего ночью. Сегодня ситуация не критическая, чтобы аж до госпитализации. Но все равно придется колоть инъекцию, так как таблетки чадо глотать отказывается категорически. Впадал в истерику и начинал задыхаться. Собственно он и от уколов отбивается, как Брюс Ли от хулиганов. А в терапии уже применяются гормоны. И без них, к сожалению, сегодня – ну никак!

– Иди ко мне, герой. Слушать буду слушалкой.

Перед осмотром и аускультацией был подвергнут грамотному обыску на предмет коварно припрятанного в рукаве шприца. После чего суровый и свистящий на каждом вдохе-выдохе пацан задрал рубашонку и мужественно выпятил пузо.

– Пузо не надо. Спину давай.

Была выдана тощенькая спина. Мда… Оно самое. Сухие хрипы, звонкие, жестяные. Кашель лающий, верхний, интенсивность и локализацию хрипов не меняет. Или колоть, или заставить выпить таблетки. Провел рукой по жопке. Даже через веселенькие трусики ощущались отчетливые уплотнения. Оттянул резинку – россыпь инъекционных вколов, йодная сетка. Антибиотики кололи, мать их…

– Мамаша, а дайте мне, пожалуйста, лист бумаги и цветные карандаши!

Малец заинтриговано поднял бровки и сделал попытку приблизиться. Я рисовал как умел. Скоро, корявенько, но понятно. Не давая мальчишке рассмотреть мои художества, быстро заблямкал ножницами. Интрига нарастала! Шнурок из куска бинтика. Так…

– Меня тут просили передать вам, Кирилл Борисыч, кое-что. Вот вам скоропомошная медаль «Самый лучший глотатель таблеток»! Проглотитель-уничтожитель просто! Разрешите торжественно вручить?!

Мальчишка от неожиданности даже кашлять перестал. Скосил глаза, оттопырив губу, на разноцветную бумажную звезду на бинтике и перевел взгляд на мою руку с парой таблеток.

– Покажите, как это вы так умеете! Очень хочется научиться, да времени все нет.

Таблетки были образцово-показательно проглочены с гусарской лихостью и куражом. Немного подождал начала действия, поговорил с матерью. Присоветовал пару травок. Все-таки не в пустыне живем, под боком Алтай, тайга, луга альпийские. Старательно помахал рукой силуэту в окне на шестом этаже и попросил водителя моргнуть синими маяками перед отъездом.

* * *

«Не квартира, а цирк-шапито! Блин, рассказать кому – не поверят!» – вертелось у меня в голове. Я уже сделал необходимое и теперь с восторгом ожидал окончания акции. Хозяину квартиры домашняя зверюка несла тапок. Второй. Первый уже был доставлен по еле слышной команде галопом и с азартным писком. Внимание! Здоровенная серая крыса (не собачка, не кошка!) задним ходом стремительно волокла из коридора тапок. Притащила, уселась на откормленный задок в полуметре от меня и принялась рассматривать нового человека. Усы старательно ощупывали, не знаю в каких диапазонах, пространство. Нос ходил ходуном. Наконец, общий осмотр удовлетворил бдительное животное, и крыса принялась умываться. Вот бы некоторых человеков научить так за собой ухаживать!

– Подобрал пару лет назад крысеныша в подъезде. Видать, кошка помяла. Добить рука не поднялась. Принес домой, положил его в коробку из-под ботинок на старую тряпку, поставил водички, молока, хлеба покрошил. Он пару дней лежал никакой. Думал сдохнет. А он вот какой выжил. Один я. А он все понимает! Как человек. Даже лучше. Разговаривает со мной по своему, ласкается, играет, даже смеяться умеет, представляете! Никому его не показываю – брезгуют и боятся. А он – вон какая умница и чистюля. Лучше всякой кошки или собаки.

Крыс приблизился, внимательно обнюхал мой палец и позволил, придерживая его своей когтистой лапкой, пару раз погладить по шелковому бочку. Очередной стереотип был разрушен. Действительно, очень занимательное и симпатичное животное. Уж не знаю, что у них там в голове перемыкает, когда они стаями города терроризируют, но этот представитель явно не был диким и кровожадным. И со старичком они явно нашли общий язык и полное взаимопонимание.

* * *

Мне пришлось потратить лишних десять минут, чтобы унять приступ смеха до слез и икоты, прежде, чем я смог внятно сообщить водителю следующий адрес вызова.


Рекомендуем почитать
Закрытая книга

Перед вами — книга, жанр которой поистине не поддается определению. Своеобразная «готическая стилистика» Эдгара По и Эрнста Теодора Амадея Гоффмана, положенная на сюжет, достойный, пожалуй, Стивена Кинга…Перед вами — то ли безукоризненно интеллектуальный детектив, то ли просто блестящая литературная головоломка, под интеллектуальный детектив стилизованная.Перед вами «Закрытая книга» — новый роман Гилберта Адэра…


Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.


Воронья Слобода, или как дружили Николай Иванович и Сергей Сергеевич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Никогда не разговаривайте с реаниматологом

Когда захлопываются двери реанимационного отделения, для обычных людей остается только мрак. Нет большего страха, чем неизвестность. Особенно, когда это касается здоровья близких. Непонятная терминология, сложные названия препаратов и неизвестные процедуры вселяют страх даже больше, чем сама болезнь. В книге автор – практикующий врач-реаниматолог – рассказывает о внутреннем устройстве реанимационного отделения и о том, что таится за скупыми комментариями врачей. Разия Волохова доступно рассказывает о самых частых (и удивительно редких) диагнозах, с которыми попадают в отделение.