Здравствуйте, Эмиль Золя! - [26]
Наконец, вот еще несколько черт, характерных для Золя той поры: культ крепкой дружбы, эпизодические увлечения живописью, тоска по родине — не только по Провансу, но и вообще тоска по детству, по детским привязанностям.
Золя любит и не любит живопись. Он с некоторым пренебрежением называет «техникой» то, что является плотью самого искусства — его выразительность. Сезанн и он в данном случае придерживались различных взглядов. Сюжет для Сезанна всегда будет только «поводом», впоследствии он откажется от сюжета и полностью отдастся чистой живописи. Золя не может этого понять. В своих битвах за новое искусство он будет сражаться вслепую и неожиданно окажется прав. Его взгляд на назначение художника — вот единственное связующее звено между его пониманием живописи, к тому же неправильным, и теми идеями, которые он будет защищать:
«Я требую от художника… чтобы он полностью, и душой, и телом, отдался творчеству, смело утверждая могучий дух своего искусства, свою индивидуальность, свою манеру, которые помогают ему постичь природу и нарисовать ее нам такой, какой он ее видит».
В начале 1863 года Сезанн возвращается в Париж. Служба в банке у отца, опостылевшая, но не заглушившая неудержимой тяги к живописи, несколько смягчает его характер. Золя теперь живется получше, Дружба их вспыхивает с новой силой. Весной они снова бродят вместе за городом, часто ездят в Фонтэнэ-о-Роз, оставляя справа Робенсона с его балаганами, ослами и девицами не слишком строгих нравов. Чтобы добраться до Олнэ, они напрямик идут через поля, усыпанные земляникой, к Валле-о-Лу. Там перед их взором возникает зеленая лужа, которая приводит их в восторг.
«Мы очень любили ее и проводили воскресные дни возле нее в пахучей траве. Там Поль начал писать этюд: на первом плане вода, колышущиеся высокие травы, деревья, уходящие вдаль, словно театральные кулисы; голубые просветы исчезали при малейшем дуновении ветерка, ветви, смыкаясь, как занавес, образовывали свод наподобие часовни».
Сезанн по-прежнему не мог объяснить то новое, что мучило его как художника, и лишь высказывал мысли, услышанные в студиях и в кафе. Золя слушал его и считал, что все понимает. К тому же Золя был пристрастен и по молодости лет всячески поддерживал молодых. Во время этих совместных прогулок постепенно формировался тот человек, которого можно было бы назвать Золя-искусствоведом, прототипом подлинного Золя.
Буржуа, нажившиеся во времена Луи-Филиппа, богатые выскочки, появившиеся на сцене после государственного переворота, стремились к конформизму, который позорил родину Шардена и Делакруа. Этот «ханжеский заскок», этот так называемый хороший вкус в живописи проявлялся в изображении целого Олимпа бесплотных женщин, обнаженных, идеальных по красоте тел, в пустеньких натюрмортах, в исторической стереотипной героике. И все это прилизано, отлакировано и тускло. Мэтры — стареющий Делакруа, подозрительный Курбе, Милле — держались в стороне. А Коро упрекали в том, что он слаб в рисунке!
Официальная живопись в золоченых рамах влачила жалкое существование. Эта мазня преподносилась «избранному обществу» в ежегодных Салонах, в то время попавших в руки «почтенных», самых бездарных патентованных художников, картины которых ценились в зависимости от присужденных наград: золотых медалей или ленточек Почетного легиона. Эти бонзы — академические мэтры, критики, шайка «ценителей искусства» и почтенная корпорация торговцев картинами — определяли ценность произведений искусства.
Однако в мастерских назревала революция. Этот дух мятежа вдохновлял Эмиля больше, чем его критический гений. Золя повезло: общие интересы своего поколения и друзья помогли ему стать на правильный путь, он не оказался по ту сторону баррикады. И трудно представить последствия, если бы противоположный лагерь привлек на свою сторону того, кто все еще видел в Ари Шеффере Корнеля живописи.
Сезанн вернулся из Экса с намерением поступить в Академию изящных искусств, добиться стипендии на поездку в Рим и выставить свои картины в Салоне. Этот новатор тоже был в некотором отношении конформистом. Его основной целью был Салон. Именно тот Салон, который глумился над Домье, Курбе, Мане, Милле, Коро. В 1863 году Сезанна отвергли. Такая же участь постигла Писсарро, Клода Моне и Эдуарда Мане. Педанты зашли слишком далеко в своей ненависти ко всему, что шло вразрез с традициями. 24 апреля 1863 года «Монитер оффисьель» опубликовал следующее сообщение:
«До императора дошли многочисленные жалобы по поводу того, что ряд произведений искусства был отвергнут жюри выставки. Его величество, желая предоставить широкой публике самой судить о законности этих жалоб, разрешил выставить отвергнутые произведения искусства в другой части Дворца промышленности».
Империя начинала играть в либерализм. Чем узаконивать право на стачки, не лучше ли заняться изящными искусствами? Милое дело! И менее рискованное, ибо роль судей исполняет публика, а публика эта состоит из самой конформистской буржуазии. Расчет оправдался: расхваливали свободомыслие императрицы, которая взывала к умеренности; буржуазия встретила модернистов презрительным улюлюканьем. Ей предложили выбрать между прилизанными аллегориями Кабанеля и неистовством Мане. Буржуа отдали предпочтение Кабанелю. Золя тотчас же понял эти уловки, не зная еще, что в будущем напишет роман «Добыча».
В своей книге Арман Лану ведет читателя тропинками литературоведа-исследователя, знакомит его с разноречивыми свидетельскими показаниями, делится своими сомнениями, приглашает вместе с собой подумать над разными толкованиями какого-нибудь факта. Лану много знает о Мопассане, очевидно, почти все, что о нем можно было узнать в 60-годах XX столетия. Фактов, событий, документов значительных и мелких много в книге, их, может быть, слишком много, и не всегда случайное отделено от главного. [Адаптировано для AlReader].
Роман «Майор Ватрен», вышедший в свет в 1956 году и удостоенный одной из самых значительных во Франции литературных премий — «Энтералье», был встречен с редким для французской критики единодушием.Герои романа — командир батальона майор Ватрен и его помощник, бывший преподаватель литературы лейтенант Франсуа Субейрак — люди не только различного мировоззрения и склада характера, но и враждебных политических взглядов. Ватрен — старый кадровый офицер, католик, консерватор; Субейрак — социалист и пацифист, принципиальный противник любых форм общественного принуждения.
Удостоенный Гонкуровской премии роман «Когда море отступает», — это роман о войне и мире, о смерти и жизни, о рабстве и свободе, о прошлом, настоящем и будущем…Действие романа относится к лету 1960 года. Участник высадки войск союзников в Нормандии, канадец Абель Леклерк решает провести свой отпуск в местах, где он когда-то сражался. С ним едет Валерия Шандуазель, молодая женщина, потерявшая в Нормандии своего жениха — Жака. Она едет в Нормандию, чтобы преклонить колени перед могилой Жака, героя, отдавшего жизнь за освобождение Франции…
Арман Лану — известный современный французский писатель. Роман «Свидание в Брюгге» — вторая книга трилогии «Безумная Грета». Первая книга трилогии «Майор Ватрен» и третья книга «Когда море отступает» получили широкую известность среди читателей.Романы «Майор Ватрен», «Свидание в Брюгге» и «Когда море отступает» не имеют единого сюжета, и герои в них действуют разные. Целостность «Безумной Греты» создается сквозным лейтмотивом, это своего рода тема с вариациями: война и память войны.Тема романа «Свидание в Брюгге» — разные судьбы людей, прошедших вторую мировую войну, поиски героями своего места, своей линии поведения в сложной обстановке послевоенной жизни.
АРМАН ЛАНУ (родился в 1913 году) — член Гонкуровской академии, известен советскому читателю как автор трилогии о войне (романы «Майор Ватрен», 1956, «Свидание в Брюгге», 1958, и «Когда море отступает», 1963; последний был удостоен Гонкуровской премии). Среди его книг — беллетризованные биографии Эмиля Золя и Ги де Мопассана, сборники стихов, пьеса для театра, ряд эссе и роман об эпохе Сопротивления «Пчелиный пастырь» (1974).«Песочные замки» (1979) — это короткие рассказы разных жанров; рассказы веселые и печальные, серьезные и шутливые (порою веселые и печальные, серьезные и шутливые одновременно), рассказы подчас неожиданные, парадоксальные, озорные, но всегда глубокие по мысли, написанные с уважением к человеку, всегда ощутимо связанные с современностью, с главными заботами наших дней.Проникнутые глубоким уважением к людям, эти новеллы известного французского писателя Армана Лану рисуют жизнь современной Франции, с волнением говорят о человеческом достоинстве, проблемах искусства, о мужестве, о любви.
Роман известного французского писателя посвящен годам второй мировой войны, движению Сопротивления. В поэтическом многоплановом рассказе о партизанской борьбе в Восточных Пиренеях, о людях, сражающихся за свободу своей страны, автор обращается к фольклору, к легенде.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.