Здравствуй, товарищ! - [43]
Все вокруг было полно очарования раннего лесного утра, безмятежной тишины, когда не шелохнется ветка, не хрустнет сучок.
«Взглянула бы Лена на эту красоту!» — захотелось Гурьеву.
Узкие, не известно кем — людьми или зверьем — протоптанные тропки, вившиеся меж стволами, спускались по склону. Вот наверху, у тропинки, мелькнуло что-то светлое. Человек? Нет, беловатый ствол тополя. «По таким тропам пробиралась Наташа», — Гурьев представил себе её идущей через безмолвный, неведомый лес…
Почти ненаезженная, чуть заметная колея, полузаросшая травой и засыпанная широкими багряными и желтыми листьями, вела всё глубже и глубже в чащу. И справа и слева вплотную один к другому теснились стволы.
Всё теснее и теснее становилась узкая лощина, по которой медленно взбиралась в гору одинокая повозка. Воздух был полон той особенной, грибной прохлады, которой всегда так заманчиво дышит лес в утреннюю пору.
В лесной тишине особенно громкими казались стук колес и пофыркиванье лошадей. «Побродить бы сейчас меж деревьев, — пришло в голову Гурьеву, — грибков пособирать…»
— Эй! Кто? — крикнул вдруг Федьков приподымаясь. Ветви одного из кустов направо от дороги покачивались.
— Человек там! — Федьков соскочил с повозки, взяв карабин на изготовку.
Гурьев спрыгнул следом.
В кустах никого не оказалось. Но кто-то там, несомненно, только что был: помятые ветви медленно расправлялись.
— Не показалось тебе, Федьков? — усомнился Гурьев. — Может, зверь какой пробежал?
— Мой глаз — верный! Человека я видел! — стоял на своём Федьков. — А какой он — не успел рассмотреть.
— Поглядывай в оба… Поехали дальше.
Они вернулись к повозке.
Далеко внизу, в лощине, пробираясь сквозь заросли, поспешно уходил вглубь леса Марчел Петреску.
Всю ночь пробродил он неподалеку от села, не зная: куда деваться? После долгих колебаний решил: пробираться в Брашов, шеф там поможет.
Припоминая знакомые с юных лет тропы, он к концу ночи перешел, изрядно вымокнув, через ручей и побрел дорогой, ведущей в горы.
Вдруг впереди себя увидел в предрассветном тумане фигуру человека, идущего в том же направлении, что и он.
С похолодевшим сердцем Марчел бросился в придорожные кусты. Он успел заметить, как человек обернулся и ринулся в другую сторону. Долго лежал Марчел под кустом выжидая. Неизвестного не было ни видно, ни слышно: наверное, ушел. «Кто бы это мог быть? Неужели из русских?» Долго, пока не наступило утро, не выходил Марчел из своего убежища. Но вот на дороге послышались голоса. Увидел повозку с тремя военными в советской форме, обрадовался: «Шеф!» Высунулся из кустов и в страхе отшатнулся: ехали те самые русские, с которыми он уже встречался на пути к Мэркулешти. Они-то спросят, зачем он здесь. Бежать, бежать!
«О грибах, брат, размечтался? — подтрунивал над собою тем временем Гурьев. — Забыл про войну? Слушай да посматривай!» Но всё было тихо вокруг. Только откуда-то снизу, с земли, доносился нежный звук.
Гурьев прислушался: скрытый в высокой лесной траве, чуть слышно побулькивал невидимый ручеек. Его журчание становилось всё громче и громче. Ручеек бежал рядом с дорогой, словно указывая путь. Потока ещё не было видно, но было ясно, что он близко, рядом, почти где-то возле повозки. А вот и мелькнул меж трав, вот он, говорливый, прозрачный, перебегает с камешка на камешек. Как будто раздвигая траву, спешит и спешит вперед, наперегонки с путниками. Всё явственнее заметна цветная мозаика его дна, оправленная в яркую зелень травы. Вот разделился, и уже две дорожки живого хрусталя поблескивают в траве. Вот, наткнувшись на большой обомшелый камень, круто свернул и выбежал прямо на дорогу, вернее, дорога пошла прямо по нему. Под копытами лошадей засверкали брызги воды, под колесами защелкали, подскакивая, мелкие гладкие камешки.
Журчанье воды слышалось всё громче. Звенел не только ручей, бегущий вдоль пути. Звенело справа и слева. То тут, то там меж стволами деревьев, перескакивая с камня на камень, сбегали вниз, к дороге, проворные ручейки. Их было множество, и весь лес полнился прозрачным хрустальным перезвоном.
Ручеек, струившийся то рядом с дорогой, то прямо по ней, то поперек её, становился всё шире и звучнее. Иногда он скрывался под густыми, плотном сомкнувшимися кустами и исчезал из вида; только по его звонкому голосу можно было догадаться, где бежит он. Но потом, вырвавшись из-под кустов, петляя меж крупных камней, вновь поблескивал прозрачной своей струей.
Чувствовалось, что солнце взошло уже довольно высоко: верхушки деревьев золотились, вся зелень кругом выглядела ярче, и небо, обрамленное и справа и слева вершинами сосен, тянувшихся по горным гребням, приобрело уже ясную голубизну летнего дня.
Ручей стал уходить правее и ниже; дорога вновь повела вверх. «Напиться бы напоследок!» — Гурьев спрыгнул с повозки, сошел с дороги ниже — высокие стебли лесной травы шуршали по голенищам, — опустился на колени и, опершись ладонями в прохладные камешки дна, припал к воде губами. Крохотная волна шутливо лизнула его в щеку. Он увернулся от неё и с наслаждением втянул в рот холодную, изумительного вкуса и чистоты влагу. Пил долго, словно вдыхая прохладу этого лесного ручья. От холода уже ломило в зубах, а он всё не в силах был оторваться…
Есть такая военная медаль — "За оборону Севастополя". На ней рядом с солдатом изображён матрос, а возле них — якорь и две пушки. Матрос и якорь потому, что Севастополь — город флотский. Стоит он на берегу Чёрного моря. Он очень красив, наш город-герой Севастополь. Все дома в нём построены из белого камня. Синее море, белый город, голубое небо… Когда фашисты напали на нашу Родину, очень хотелось им захватить Севастополь — самый важный военный порт на Чёрном море, главную базу Черноморского флота…
Книжка из серии «Дедушкины медали», рассказывающая о медали «За оборону Одессы».[4] — так обозначены номера страниц.
Книга о подвигах разведчиков в годы Великой Отечественной войны. Разведчикам приходилось прыгать с парашютом, лазить по горным кручам, водить катера, нырять в ледяную быстротечную дунайскую воду. Они были меткими стрелками, умели драться врукопашную, без шума снимать вражеских часовых, захватывать «языков».Рисунки А. Лурье.
Документальное повествование о боевых действиях Пинской, Волжской и Днепровской военных флотилий, о героических подвигах моряков, вступивших в войну неподалеку от Бреста и прошедших с боями от Волги до Шпрее, от Сталинграда до Берлина. Шквалы артиллерийского огня обрушивали они на тылы врага, «на колесах» перемещали свои боевые корабли с одной реки на другую, высаживали дерзкие десанты, помогая войскам форсировать водные преграды…Книга рассчитана на массового читателя, в первую очередь на молодежь.
В первый том избранного вошли произведения, главенствующей темой в которых является — защита Отечества.В романе «Завещаю тебе» и повестях «Вечный пропуск», «Знамя», «Прими нас, море» созданы интересные образы солдат, матросов, наделенных высоким чувством долга, войскового товарищества, интернационализма.Издание рассчитано на массового читателя.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.