Здравствуй, сестра! - [24]

Что ж, она уже привыкла быть самостоятельной, не искать ни утешения, ни совета…

Спасением стали работа и учеба. Профессор Архангельский, видя несомненные успехи племянницы, был намерен добиваться для нее места старшей сестры сразу после окончания курсов. Втайне Элеонора надеялась, что к этому моменту она уже выйдет за Ланского и место ей не понадобится. Но, с другой стороны, у ее будущего мужа нет больших доходов, и вполне возможно, даже тогда ей придется работать. Такая перспектива не пугала девушку, поскольку работа ей нравилась. Она успешно продолжала занятия.

Теперь она училась не только операционному делу, но и ведению хозяйства. Хозяйственных проблем оказалось великое множество, изучение их заставило ее еще больше уважать Александру Ивановну.

Раньше Элеонора и не задумывалась о том, откуда берется стерильное белье и материал, как пополняется запас инструментов. У нее были четкие обязанности, с которыми она успешно справлялась, но, оказывается, при этом она зависела от огромного количества людей. Необходимо было организовать санитаров, чтобы они разобрали белье после рабочего дня, обеспечить работу прачечной и автоклава. Инструменты сестры стерилизовали сами в специальном помещении. А средства для анестезии, марля, бинты, которые имели неприятное обыкновение заканчиваться в самый неожиданный момент!

Изначально Клинический институт задумывался как учреждение, призванное, с одной стороны, обеспечивать полноценную медицинскую помощь бедным слоям населения, а с другой — повышать квалификацию врачей и развивать новые направления медицинской науки. Институт существовал главным образом на пожертвования. Поэтому приветствовалась малейшая возможность сэкономить.

Элеоноре пришлось вникать и в то, где можно купить лекарства и материалы подешевле. У нее голова шла кругом, а Титова чувствовала себя среди счетов и бумажек как рыба в воде. Элеонора удивлялась, как эта малообразованная женщина ухитряется руководить такой сложной структурой, как операционный блок. Александра Ивановна прекрасно работала на операциях, но свое призвание видела именно в хозяйственной деятельности. Наивысшее удовлетворение она получала, когда удавалось закупить расходные материалы с большой скидкой.

По мере того как Элеонора постигала эти премудрости, Петр Иванович строил относительно нее самые радужные планы. У него родился замысел не разлучать сработавшихся Воинова и Элеонору, а устроить их обоих в Военно-морской госпиталь: Элеонору — старшей сестрой одного из операционных отделений, а Воинова — ординатором, с надеждой на то, что он быстро защитит диссертацию и станет профессором.

Константин Георгиевич поддерживал этот план. Элеонору немного конфузило, что он так легко готов расстаться с действующей армией, — по ее мнению, настоящий русский офицер должен был вести себя иначе. Но разве можно требовать от человека, не принадлежащего к обществу, правильного представления о чести? Главное, что Воинов был хорошим хирургом, и это признавалось всеми.

Однако плану профессора Архангельского не было суждено осуществиться, по крайней мере в той его части, которая касалась Воинова. Виною всему был эпизод, за который, по мнению Элеоноры, Константин Георгиевич был достоин всяческих наград. Но совет попечителей Клинического института решил иначе.

* * *

В тот злосчастный день операции закончились рано. Элеонора, уставшая от напряженной работы и ежевечерних занятий, мечтала о том, как проведет нежданные свободные часы. Можно пройтись по Невскому, заглянуть в кондитерскую «Вольф и Беранже» и угоститься там пирожным. Можно посидеть в Таврическом саду с книгой. А можно взять ключ от комнатки дежурных сестер и просто поспать там пару часов до начала занятий. Но ни одно из этих невинных желаний не сбылось.

— Немедленно готовь стол! — крикнула Титова, влетая в операционную. — Воинов звонил, он подает больного.

Элеонора обработала руки, надела стерильный халат и собрала свой столик. Старшая операционная сестра одобрительно наблюдала за ее быстрыми и точными движениями.

— Узнаю Воинова, — недовольно проворчала Элеонора, — вечно у него спешка и внеочередные операции. Ни секунды покоя.

Это считалось особым шиком среди операционных сестер — споро помогая хирургу, одновременно ругать его и жаловаться на жизнь.

Приготовив для операции все необходимое, сестры выглянули в коридор. Несмотря на напускное равнодушие, обеим было интересно, что же такое произошло.

Вскоре они увидели в конце коридора быстро приближающихся санитаров, везущих каталку с больным. Рядом бежал Воинов, почему-то опираясь больному на живот. Потом он объяснил Элеоноре, что, прижимая аорту к позвоночнику, он пытался остановить кровотечение.

Поскольку трудовой день заканчивался, сестры уже выставили из операционных баки с накопившимся за день мусором, и Воинову на бегу приходилось их перепрыгивать. Лицо и одежда хирурга были в крови.

Не замедляя хода, процессия въехала в операционную, и пока Титова с санитарами перекладывали больного на операционный стол, Элеонора уже облачила Воинова прямо поверх мундира в стерильный халат. Еще через две минуты он вскрыл брюшную полость, вычерпал оттуда кровь и нашел место кровотечения. В нижнем отделе аорты был линейный разрез, который Константин Георгиевич заткнул пальцем и стал думать, как поступить дальше.