Здравствуй, мишка! - [33]

Потом шаг сменился рысью, а рысь перешла в прыжки. И почти тут же я отыскал следы лосихи.

Острые следы лосихи глубоко врезались в сырой мох — лосиха уходила от медведя, а следом за ней тянулся совсем еще маленький теленок. Теленок появился на свет недавно, еще не научился резво бегать, но теперь ему приходилось спасаться от врагов.

Маленькие неуклюжие копытца лосенка неосторожно срывали на ходу мох. Наверное, теленок еще и спотыкался, прыгая следом за матерью. У реки под елями лежал снег, и на этом последнем снегу, как на листе бумаги карандашом, были четко оставлены следы лосихи, следы медведя и последние следы выбившегося из сил лосенка. Перед рекой лосенок ковылял впереди матери — лосиха, видимо, подталкивала его впереди себя носом. У самой реки, перед водой, мать и теленок замешкались, и медведь настиг их…

У реки на снегу осталось месиво медвежьих следов, остались пятна крови и оброненные шерстинки новорожденного лосенка. Лосиха, перескочив реку, ушла в лес. Медведь перетащил лосенка через завал и пошел куда-то вниз по реке. Дальше я не стал разбирать следы.

Недавняя лесная трагедия, прочитанная по следам, гибель несмышленыша-лосенка будто погасили во мне всю мою весеннюю радость. Я сразу почувствовал, что устал в дороге, и последние километры пути к лесной деревушке показались мне очень тяжелыми.

Знакомая деревушка открылась мне с холма сразу, будто кто-то долго скрывал ее от меня, а потом вдруг, сжалившись надо мной, открыл наконец занавес. Темный вечерний лес сразу отступил, и его сменили кустарник и редкие березки, что спускались вниз с холма к последнему ручью на моем пути.

Сейчас за поворотом я увижу мостик через этот ручей, а там останется мне преодолеть всего каких-то триста — четыреста метров, и я осторожно ступлю на ступеньки крыльца своего дома.

Мостик через ручей выглянул за поворотом, и тут мне показалось, что березка, стоявшая у ручья сразу за мостиком, покачивается без ветра.

Березка качнулась последний раз и замерла. Я не мог ошибиться: деревцо, видимо, кто-то задел и оно действительно только что качалось. И тут совсем неподалеку услышал я легкий треск сучка. Этот треск-щелчок был знаком мне, я не забыл его за долгую зиму, услышал этой весной первый раз здесь, у ручья, и точно знал, что от мостика по берегу ручья уходит сейчас от меня медведь.

Медведь был только что на дороге и только что ушел в кусты. Может быть, это тот самый зверь, который совсем недавно свалил лосенка? Нет, я не боялся медведя, хотя знал, что весенний голодный медведь обычно не расположен ни к каким шуткам — мне просто не хотелось тогда еще раз остро вспоминать, что те самые звери, которые так покладисто приняли меня в прошлом году в лесу и казались мне самыми мирными соседями, все-таки звери со своей природой и со своими законами, и что сейчас после берлоги, голодные, рыщут они по лесу в поисках пищи, охотятся за лосями, отбивают у лосих новорожденных лосят и жадно рвут клыками сваленную добычу.

Это была правда таежной жизни. Но в прошлом году по летнему времени, когда медведи бродили по ягодникам, эта правда не встретилась мне, не показалась так остро, как сейчас...

За мостиком около березки, что покачивалась у меня на глазах, я увидел следы медведицы и медвежонка и немного успокоился, вспомнив, какими смешными и занятными бывают маленькие медвежата.

Медвежонок, который следом за матерью только что перешел мою дорогу, родился в этом году, выбрался по весне из своего темного зимнего жилища и первый раз увидел свет дня, свет солнца.

И теперь, семеня рядом с матерью, познавал он на каждом шагу новый для себя мир.

Наверное, этот зверек еще не знал, что у него тоже есть враги, что врагом может быть человек такой же, как я. Наверное, на этот раз он даже не ухватил запах человека.

О близости человека, узнала, пожалуй, только его мать, а медвежонок по-своему верил матери и теперь поспешно улепетывал следом за ней подальше от опасного места.

Медведица и медвежонок подошли к ручью — это все я узнал по следам, чуть выждав и чуть отпустив вперед напуганное медвежье семейство. У ручья медведица остановилась и осторожно вошла в воду. Наверное, медвежонок был еще слишком мал, чтобы самостоятельно преодолеть водную преграду, и матери пришлось переносить его через ручей, ухватив зубами за шиворот — следы медвежонка оборвались на берегу ручья, не спустились к воде и появились на другой стороне тоже не у самой воды.

Перебравшись через ручей, медведица быстро пошла к лесу, малыш несся впереди матери, и я то и дело видел, как следы медвежонка накрывала лапа медведицы.

Семейство направилось к Могову болоту, на север, где в прошлом году я не встретил ни разу медвежьих следов. Неужели эти звери обоснуются там и мне представится тогда случай познакомиться с еще одним хозяйством тайного Медвежьего Государства?

Уже в деревне у самого своего дома, чуть ли не рядом с крыльцом, встретил я следы еще одного медведя. Медведь пришел в деревню оттуда, где в прошлом году обитал доверчивый и сговорчивый зверь, которому я сразу дал имя Мой Мишка.

Зверь обошел пустую деревню по задам, ничего интересного для себя там не нашел, прошел степенным шагом по улице под окнами домов, разгреб кучу рыбных отбросов, оставленных по весне Василием, и отправился обратно в ту же сторону, откуда явился. Я разбирал медвежьи следы, оставшиеся в деревне, сравнивал их со следами знакомых мне по прошлому году медведей и совсем точно мог сказать, что на разведку в деревню приходил именно Мой Мишка.