Здравствуй, грусть. Современная французская психологическая повесть - [5]

Повесть «Одно мгновенье» имела необычайный успех у читателей. Впоследствии Анн Филип стала известной писательницей, выпустила в 60—80-е годы несколько изящных по стилю, тонких психологических повестей, обогативших этот жанр французской литературы.

Раскрытие духовного богатства личности в острой ситуации стало все чаще привлекать писателей 60-х годов. В небольшой повести «Взгляд египтянки» (1965) известный романист Робер Андре показывает, какое внутреннее преображение произошло с пожилым бизнесменом Пьером Рени, когда он почувствовал приближение смерти. Это был человек, лишенный духовной культуры. Все его жизненные представления ограничивались сугубо материальными, конкретно-осязаемыми категориями. Он увлеченно «делал деньги», отдавая работе строителя-подрядчика все свое время и силы. Жену не любил, жил с нем очень недружно («35 лет ссор и раздоров»), предпочитал развлекаться на стороне. Но вот он тяжело заболел. Жена везет его в Венецию — переменить климат, отдохнуть. Теперь он целиком в руках у этой ненавистной ему женщины и знает, что жить осталось недолго. Есть от чего прийти в отчаянье.

Робер Андре — опытный мастер психологической прозы — как бы подносит увеличительное стекло к своему персонажу, и перед читателем крупным планом возникают сложнейшие коллизии душевных переживаний. В повести показано, какое «колдовское» воздействие оказала на героя Венеция — сам город, его каналы, его площади, соборы, музеи. Рени пережил, по словам автора, «эстетическое потрясение». Находясь и крайне напряженном, кризисном психологическом состоянии, он остро почувствовал силу красоты и впервые проявил способность думать о чем-то, кроме дела, работы и сугубо материальных предметов. Особенно сильное впечатление произвела на него картина итальянского художника Тинторетто «Мария Египетская». Взгляд этой египтянки с полотна топит холод предсмертного отчаяния, которым охвачен Пьер Рени. Можно было бы сказать, что красота побеждает смерть, во всяком случае, пробуждает дух, но Робер Андре, тонкий психолог, не ограничивается этой в общем-то банальной истиной и вскрывает более глубокие пласты души своего героя. Конечно, от соприкосновения с прекрасным произошли изменения — Рени испытывает «чувство умиротворения», становится в какой-то степени иным, чем был раньше. Но в то же время в нем усиливается и обостряется желание жить, и проявляется оно в соответствии с его низким духовным уровнем: умиротворение сменяется яростным протестом, озлоблением, Венеция теперь кажется слишком «рыхлой, размягченной и гнилой», Рени начинает вдруг остро ощущать затхлый запах, идущий из каналов этого города на воде. Цепляясь за жизнь в ключе своих примитивных представлений и понятий, он посещает проститутку в убогом борделе. Этот визит приобретает символический и даже патетический характер. Порожденный «венецианской иллюзией» порыв удержаться в жизни, в желаниях, в силе оборачивается нелепой, жалкой попыткой человека, не способного на большие чувства и устремления, спасти себя путем прикосновения к живой плоти.

Умирая, Рени вдруг почувствовал любовь к жене. Это была последняя душевная конвульсия, вызванная защитной реакцией обреченного на смерть. И в душе жены «расцветает сострадание», вспыхивает давно погасшая любовь. Перед лицом смерти высокие чувства озаряют эту «приземленную» пару.

Робер Андре посвящает большую часть повести видениям, грезам и размышлениям умирающего. Он ведет читателя по причудливым изгибам душевных перепадов, вызванных страхом смерти, обнажает тончайший механизм человеческой психологии. Он стремится показать, какое сложное переплетение мотивов, побуждений и самых разнообразных ощущений и чувств представляет собой духовный мир даже такого примитивного человека, каким был герой его повести, и в этом заложен глубокий гуманистический смысл произведения.

Остальные три повести сборника нацелены не столько на общие проблемы значимости и ценности человека, сколько на изображение конкретных проявлений распада межличностных отношений. Используется для этого жанр исповедальной повести (или «романа-исповеди»).

Именно в таком жанре создала в 1966 году свою повесть «Прелестные картинки» Симона де Бовуар. «Меня побудило написать эту книгу, — рассказывала она корреспонденту газеты „Монд“, — очень сильное раздражение, которое я испытываю перед миром лжи, плотно обступившим нас. Пресса, телевидение, реклама, мода пускают в обиход лозунги, мифы. Люди впитывают их в себя и заслоняются ими от реальности[3]». Писательница решила показать, как всюду проникающие искусственность и фальшь прекращают живую жизнь в серию «прелестных картинок» — своего рода эталонов, определяющих поведение и мышление людей. Не случайно свою героиню Лоранс, тридцатилетнюю неглупую женщину, она сделала сотрудницей рекламного агентства. Лоранс находится в самом центре огромной фабрики лжи, производящей «прелестные картинки».

Однажды героиня вдруг ясно осознала, что и ее собственная жизнь, и жизнь ее близких также строится по образцу «картинок». Задуматься и вглядеться в свое окружение ее заставили простые вопросы одиннадцатилетней дочери Катерины: «Мама, зачем мы существуем?», «Ну, а те люди, которые несчастливы, зачем они существуют?». Присмотревшись к себе, к споим родственникам, к друзьям и сослуживцам, Лоранс видит, что в том мирке, где она живет, царят неестественность, позерство, стремление подражать стереотипам и утрачены настоящие человеческие ценности: любовь, счастье, истина, живые чувства. Близкие Лоранс замкнуты каждый в своей «картинке» и лишены внутренних, душевных контактов друг с другом. Лоранс испытывает ощущение пустоты «что с одним, что с другим» и с пронзительной остротой осознает ужас одиночества.