— Дерутся, Илюша, дерутся! — крикнул он приблизившись.
Мальчики поспешили обратно.
Филя что-то кричал, барахтаясь в снегу и вцепившись в свои палки, которые Женька пытался вырвать у него из рук. Собака, припав на передние лапы, ожесточенно тявкала над Филиной головой. Лыжи у того и другого лежали вразброс.
Илюше и Вите пришлось изрядно повозиться с Женькой. Он был крепким, увертливым и отчаянно отбивался.
— Ты зачем… сюда пришел? — тяжело дыша, спросил Илюша распластанного на снегу противника. — Палки отнимать?
— Куси, Джулька, куси! — не сдавался Женя.
Витя отгонял палкой лохматого пса, самоотверженно кидавшегося на защиту хозяина.
— Ишь какой! — кричал Филя. Волосы его были взъерошены, телогрейка в снегу. — Мало ему на Подгорной попало! На Кайдаловке захотел получить!
— Ну и бейте, раз ваша взяла! — всхлипывающим от злости и боли голосом отвечал Женя.
— И побьем! И побьем! — воробьем скакал вокруг него Филя.
— Будешь еще драться? — допрашивал Илюша.
Женя молчал.
— Ну его! Отпусти его, Илюша! — сказал Витя.
Илюша послушался.
Женя поднялся и стал молча отряхиваться от снега.
— Ну, зачем палки-то отнимал? — примирительно спросил Витя.
— Вот еще — зачем! У него есть, а у меня нету.
— Мог бы и попросить, — возразил Витя. — Может, и дали бы.
— Вот еще — просить! А я не люблю просить.
— Уматывай-ка скорей отсюда! — снова разозлился Филя. — Ишь… какой герой с Подгорной! Опять крепление из-за тебя разладилось. И пуговицы одной нету.
— Ну уж, Филя, — примирительно сказал Витя, — насчет пуговицы верно, а крепление у тебя с утра такое.
— Ну и все равно — пусть уматывает! — не унимался Филя.
Женя снова тронул синий подтек под глазом.
— Эх вы, палки пожалели! А сами, — он пренебрежительно махнул рукой, — кататься не умеют, задавалы!
Это было уже оскорблением. Илюша вспыхнул:
— Не умеем? Получше твоего умеем! Тебе еще — ого! — сколько учиться надо!
— Мне? — Женя ткнул себя пальцем в грудь.
— А то кому же! — ответил Илюша уже не так резко. В глазах его мелькнуло лукавство, брови смешливо приподнялись. — Хочешь, дам палки, не пожалею!
Витя от неожиданности раскрыл рот, а Филя негодующе фыркнул. Женя же недоверчиво уставился здоровым глазом на Илюшу. И Джулька, будто чуя неладное, склонил набок голову и выдвинул вперед уши.
Илюша протянул руку в направлении длинного, глубокого, извилистого оврага, взрезавшего сопку от вершины до самой Кайдаловки:
— Спустишься? Не побоишься?
— Подумаешь!
— На́, бери!
Женька усмехнулся, примерил палки и, ни слова не сказав, пошел наискось к оврагу, постепенно ускоряя ход. Домчавшись до оврага, мальчик скользнул вдоль него, присмотрелся и рванулся вниз. Из глубины оврага донеслись свист, крик, собачий лай.
Через минуту Женька и Джулька вырвались из устья оврага на кайдаловский лед.
— Вот Кайдаловку переедет — и в лес! — сказал Филя ворчливо. — И прощайте палочки!
— Зачем же ему в лес? — ответил Илюша, не сводя глаз с мелькавшей меж кустами фигуры в сером ватнике. — Он ведь на Подгорной живет.
— Двухшажным пошел! — одобрительно заметил Витя. — Не хуже, чем ты, Илюша…
— Ну, уж и не лучше! — Илюшу задели Витины слова.
— Смотри, — возразил Витя, — и обратно хорошо идет!
— Давай на спор! — загорелся Филя. — Покажи ему, Илюша! Устроим соревнование? Ну, давай, Илюша!
Но Илюшу можно было не уговаривать.
Скоро вернулся Женя. Выслушав предложение мальчиков, он спросил:
— Докуда?
— До сосняка, за Кайдаловку, — ответил Илюша. — И обратно.
— Ну и что! Не испугаюсь… Только как же с палками?
Илюша взглянул на Филю, тот сердито засопел.
Витя, поколебавшись, протянул Жене свои палки:
— Возьми. Они тебе по росту. — А сам встал возле сосны и поднял руку: — Приготовиться!
Две фигурки, занявшие места по обе стороны дерева, словно застыли.
— Раз! Два! Три!
Лыжники, энергично оттолкнувшись палками, сорвались с места.
До Кайдаловки они мчались вровень. Затем белый свитер одного и серый ватник другого исчезли за крутым откосом берега. Снизу доносился лишь заливистый лай неутомимого Джульки.
— Покажет Илюша этому… Подгорному! — уже злорадствовал Филя.
Лыжники показались снова, уже на середине реки, но телогрейка опередила свитер на длину лыжной палки. У самого сосняка, когда скорость бега уменьшилась, Женя взмахнул палками, чуть присел, подпрыгнул и сделал в воздухе поворот.
— Ох! — вырвалось у Фили.
Илюша, разогнавшись, не сумел повторить хитрый маневр «противника» и хотя быстро и красиво развернулся, но потерял еще несколько секунд.
— Илюша, что же ты! — подгонял сверху Филя. — А ну его! — рассердился он и стал за сосну, чтобы не видеть поражения товарища.
— Филя, Филя! — услышал он вдруг радостный возглас Вити.
Филя выглянул из-за дерева. Илюша проворно, «полуелочкой», взбирался по откосу. Он уже был возле сосны, когда показался Женя. Лицо мальчика вспотело, губы были сжаты, он старался изо всех сил, но его лыжи то и дело проскальзывали назад, будто кто-то сильный цеплялся то за одну, то за другую.
— В воздухе вертеться — не штука! — ехидничал Филя. — По снегу надо уметь… Техника у тебя хромает. Подгорная у тебя техника, отсталая.
— «Техника»! — тяжело дыша, передразнил его Женя. — Тебе, воробей, до моей техники… семь верст до небес. — И, явно дразня Филю, он сказал: — Я вчера… на сеанс десять сорок… в кино «Забайкалец» проскочил. Вот это техника!
