Здоровье и лечение с помощью здравого смысла. 20 шагов к созданию новой, здоровой жизни - [7]

Мой личный опыт излечения с помощью средств естественного заживления и травяной медицины

Излечив себя самого от опасной для жизни болезни и от многочисленных предположительно «неизлечимых» ран, следующее — это отчет о моем обширном личном, непосредственном знании естественного самозаживления.

МОЙ СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР

Мой отец умер у меня на руках, когда мне было только 11 лет. Ему было только 55 лет. У него был тяжелый сердечный приступ, но он умирал очень медленно. Это для него было мучительно физически, а для меня — эмоционально, потому что ему чтобы умереть потребовались приблизительно три часа. Он был в настолько сильной боли, он очень сильно потел (так, что простыня просто была как в луже), его рвало, он потерял контроль за мочевым пузырем и кишечником, иногда кричал…и внезапно — он успокоился, вся боль прошла и он стал спокоен. Он заглянул мне в глаза и сказал: «Я умер», — а затем обмяк в моих руках в последний раз. Я мог видеть его огромный страх, по большей части не смерти, но того, что должно произойти со мной. Моя мать никаким образом не была подготовлена к такому испытанию. С этого дня она пошла по наклонной и сама умерла от тяжелого сердечного приступа всего несколько лет спустя — также в возрасте 55 лет. Мне тогда было только 14.

Я жил на улицах, в коммунах и в трущобах больших городов. Я ел из многих мусорок, и к 16 годам имел сильные боли в левой руке, левой челюсти и в сердце. Я падал в обморок по крайней мере раз в день и до 4 раз в день имел сильно учащенное сердцебиение. В конечном счете, я пошел в больницу, где они провели много анализов и, в конечном счете, диагностировали мне меня деформированное сердце и деформированные сердечные клапаны. Они сказали, что без немедленного начала курса кардиальных препаратов и корректирующей операции на открытом сердце, я умру в течении нескольких лет. Они сказали, что я буду мертв к 20 годам, потому что мое слабое, деформированное сердце и клапаны не будут в состоянии прокачать достаточно крови по телу взрослого человека.

Я спросил своего доктора есть ли что-либо еще, что я мог бы сделать помимо разрезания ребер пополам и врезания в мое сердце. Мысли об этом были ужасны, жуткая операция пугала меня до смерти. Я спросил его, что если начну тренироваться как безумный, что если я начну по-другому питаться (потому что к тому времени по городу начали появляться магазины здорового питания), что если я буду молиться…? Он посмотрел на меня и сказал: «Мне жаль, но это — физическая деформация, и только хирургия убережет Вас от скорой смерти».

Я был до смерти напуган, я боялся смерти, и лег в больницу. В больнице я встретил другого подростка, и мы стали друзьями. У него была почти та же проблема, что и у меня и ему предстояло перенести ту же операцию, что и мне, приблизительно за две недели до моей. Я всегда буду помнить как мой доктор, который также был и его доктором, вошел в мою комнату и сказал мне, что мой друг умер на столе. Я был ошеломлен, потрясен, наполнен яростью, ненавистью и гневом. В тот день я оделся и выбежал из той больницы, и я никогда не оглядывался назад.

Я знал, что умираю, но также знал, что если я останусь в больнице, то тот же самый доктор, который убил моего друга, через две недели убьет и меня. Это походило на французский иностранный легион, где говорят: «Маршируй, или умри», — поэтому я маршировал. Побег из больницы, в котором я убегал буквально спасая свою жизнь, был началом моего путешествия, моего приключения на пути самоисцеления, на пути естественного заживления.

ПОСЛЕДУЮЩИЕ ТРИ ГОДА

Я немедленно начал общаться со всеми и с каждым, говоря им, что умираю и спрашивая их — есть ли у них какие-либо натуропатические предложения, которые могли бы мне помочь. Все, кого я встретил, действительно имели своего рода предложения. Их было так много, что я собрал целый журнал — и я сделал их все!

ЕДА

Я рос в немецкой общине, где мы ели кровь на завтрак, обед, ужин и десерт. Я редко видел овощ, и если он по ошибке попадал на мою тарелку…ну, в общем — я соскребал его и давал овощ моей собаке, которая его также не ела. Так, хорошо…картофель, мы ели картофель. К 16 мой уровень холестерина был намного больше 300. Как раз в к тому времени, большинство врачей согласилось, что заболевание коронарной артерии — это болезнь престарелых людей. Но это также были первые годы войны во Вьетнаме, и 18- и 19-летние парни получали пулевые и осколочные раны груди. Военные хирурги находили в груди подростков продвинутое заболевание коронарной артерии — таким образом, медицинский мир увидел что-то шокирующее. Они только начинали думать о перемене своего мнения о заболевании коронарной артерии. Эта болезнь, встречающаяся ранее почти исключительно у пожилых, теперь была замечена у подростков. Это происходило из-за новой эры в Америке, цепи фаст-фуд гамбургеров, которые десятилетие ранее буквально не существовали.

Так или иначе, один друг предложил, чтобы я прекратил есть красное мясо. Я это сделал, и сразу почувствовал себя лучше. Вскоре после этого, я прекратил есть курицу и рыбу, и стал тем, что я называю «лакто-лакто-лакто-лакто-ово-ово-ово-ово-вегетарианец», потому что я жил на ванильных молочных коктейлях, шоколадном молоке, яйцах, сырных омлетах, жарил бутерброды с сыром и ел мороженое. Я чувствовал себя намного лучше, мое учащенное сердцебиение было уменьшено наполовину как в частоте проявления, так и в его серьезности, но у меня, очевидно, все еще была проблема с холестерином.