Здоровье, 1961 № 07 (79) - [22]
Герметические очки применяются в химической промышленности для защиты глаз от едких щелочей и кислот.
Во время электросварки сварщик защищает глаза с помощью цветных стекол-светофильтров, вставляемых в специальный щиток. Темные светофильтры не пропускают вредных для глаз ультрафиолетовых и инфракрасных лучей. Они имеют различную интенсивность окраски в зависимости от силы применяемого при сварке тока. Подсобные рабочие, помогающие сварщику, защищают глаза закрытыми защитными очками с цветными светофильтрами.
При заточке резцов и обработке некоторых деталей рабочие нередко пользуются специальными предохранительными стеклянными экранами (фото 1).
Работающие у нагревательных, мартеновских и других печей пользуются защитными светофильтрами синего цвета. Они предохраняют глаза от инфракрасного облучения. Страдающие близорукостью или дальнозоркостью нуждаются в очках со стеклами, исправляющими зрение. Им рекомендуется подбирать у врача защитные очки «по глазам».
Не меньшее значение имеет применение защитных очков в сельском хозяйстве, особенно на ремонте тракторов, комбайнов и других машин.
Наиболее (гигиеничны защитные очки с капроновой оправой (фото 5), совсем не имеющие металлических деталей. Они снабжены боковыми створками из прозрачной пластмассы (полистироля) и, таким образом, защищают глаза со всех сторон. Очки эти легки, при работе не запотевают, поле зрения все время остается нормальным.
Атом — наш друг
Юрий Добряков
Фото А. Гостева
Мне представилась возможность побывать на одной из наиболее важных и интересных строек наших дней. Признаться, я отправлялся в эту поездку не без волнения. За долгую и беспокойную жизнь корреспондента много приходилось ездить. Я видел, например, как строятся электростанции на небольших реках, как сооружается могучая гидроэлектростанция на Ангаре. Теперь же предстояло увидеть строительство энергетического сооружения совершенно нового типа, где энергию будет давать не вода, не уголь и не пар, а расщепленный атом. В общем, тогда казалось, что я смогу увидеть то, что предугадывал еще великий просветитель, древнеримский философ и поэт Лукреций. В поэме «О природе вещей» он писал:
Все, наверное, помнят, что первая в мире атомная электростанция Академии наук CСCP была построена семь лет назад. Но она экспериментальная и небольшая. А мой путь лежал на строительство мощной промышленной атомной электростанции, сооружаемой в самом центре России, в среднем течении Дона, недалеко от старинного русского города Воронежа. У этой станции — большое будущее и высокое назначение. Воронежский мирный атом даст энергию окрестным колхозам и совхозам, будет варить сталь в электропечах, питать новые машиностроительные заводы, добывать руду на Курской магнитной аномалии.
Мы говорим — мирный атом, но знаем, что это — могучая коварная энергия распада атомного ядра! Когда-то на первом лабораторном «атомном котле» Энрико Ферми нельзя было вскипятить даже стакан чаю. И тем не менее его творцы не были застрахованы от смертоносного действия радиации. Сколь же велика должна быть предосторожность здесь, если реактор приведет в действие три турбины мощностью в 70 тысяч киловатт каждая! Ведь станцию строят сотни людей, многие тысячи будут жить в крупном промышленном городе, который растет рядом.
Действительно, как огражден от всяких случайностей их труд и быт? Как здесь заботятся об их здоровье?
От Воронежа до стройки — пятьдесят километров. В бескрайней черноземной степи проложено отличное бетонированное шоссе. Справа и слева виднеются свекловичные плантации, встречаются небольшие сахарные заводы.
В степи — ни деревца, ни кустика. Даже обидно, что иные люди, живущие на столь щедрой земле, до сих пор не думают, какие здесь можно вырастить леса и сады.
И вдруг — молодой лесок. Ели в два человеческих роста, убегающие от шоссе куда-то в низину, туда, где течет тихий Дон. Откуда этот лесок? И почему ели стоят строгими прямыми рядами, выстроившись, как на параде? И почему совсем нет подлеска?
Мой спутник, инженер Александр Ефимович Никифоров, приезжающий сюда уже не первый раз, любуется хвойными подростками. А ведь он сибиряк, его этим не удивишь. В чем же дело?
— Лес, — поясняет он, — насадили одновременно с началом стройки. Вы видите, это же лесозащитная полоса. Она тянется на пять километров и отделяет стройку от жилого поселка.
Так вот оно что — зеленый барьер! Скоро он будет настоящим лесом. Уже сейчас в ельничке селятся птицы. А прошлой осенью здесь в первый раз собирали грибы.
Летом здесь раздолье. Дон образует в этих местах глубокие старицы и сочные пойменные луга, обильные рыбой и птицей. Поэтому свободные от работы часы строители проводят около реки. Кто бродит с ружьем, кто сидит с удочками, а иные просто отдыхают в новорожденном ельнике.
Однако я невольно забежал вперед. Об отдыхе и житье-бытье строителей рассказ будет несколько позже.
