Здесь вам не клан 2 - [12]

Шрифт
Интервал

Аполинарий Феофанович поднял руку:

— Друзья! Сейчас не время и не место для разборок. Ваш коллега предельно точно обрисовал ситуацию. Нас не интересует справедливость сложившегося миропорядка. Речь идет о причинах происходящего. Классовое неравенство было, есть и будет. Важно понять, что нынешний расклад стал возможным именно по причине появления магии. От себя добавлю, что технологический взрыв произошел после того, как люди научились стабилизировать внешние порталы, но это — тема отдельной лекции.

Аудитория успокаивалась медленно.

По моим прикидкам, представителей неблагородных сословий у нас хватало. Минимум треть группы, я полагаю. При этом многие, будучи мещанами, состояли в тех или иных кланах.

У меня есть подходящие кандидатуры для отряда, но вести переговоры придётся быстро. Инициатива должна исходить от тебя.

Почему?

Ты из уважаемого рода боевых магов. Соответственно, подходишь на роль командира.

А ты будешь серым кардиналом?

Скорее — грамотным помощником. Ну что, заключаем сделку?

Я решил немного потянуть время. Понятно, что надо соглашаться на условия Авроры. Нам нужен менталист. Кроме того, Искатели славятся фанатичной приверженностью к сбору информации. Правящее ядро этого клана делает ставку на поиск талантливых юношей и девушек по всей империи, не заморачиваясь силой крови и благородством происхождения. Девиз клана: «Мы из будущего». Искатели организуют евгенический отбор в своих рядах с прицелом на то, что через три-четыре поколения внуки и правнуки нынешних одаренных встанут в один ряд с сильнейшими магами планеты.

Хорошо. Ты в моём отряде.

Лагранж обворожительно улыбнулась.

Ты не пожалеешь, милый.

Мне кажется, или она со мной заигрывает?

— А вот теперь, — я вновь сконцентрировался на голосе препода, — мы подходим к дате, написанной на доске. В этот день римско-католическая церковь предала одарённых анафеме.

— Какая церковь? — вырвалось у Прохора.

— Некогда могущественная, — пояснил свою мысль Белов. — Вообще, монотеистические религии до середины девятнадцатого века серьезно влияли на мировоззрение людей. Кое-какие культы сохранились и по сей день. И всё же, крах привычных устоев, открытие иных вселенных и осознание ментального могущества человека привели к упадку религиозных догм в классическом виде. Взять, например, православие. Поднимите руки, кто из вас, дорогие мои, хоть раз в жизни посещал православный храм.

Мне стало интересно.

Из сорока четырех человек лишь один поднял руку.

Прохор Пантелеев.

— Что и требовалось доказать, — улыбнулся наставник. — Однако, мы наблюдали бы иную картину, если бы схожий вопрос я задал в церковно-приходской школе, скажем, Калужской губернии. Крестьяне Его Императорского Величества, вольные фермеры и клановые холопы истово верят в триединого бога, не пропускают ни одной службы, чтут иконы, соблюдают посты. Это один из удобных инструментов, позволяющих держать их в подчинении.

— Разве христианство не изменилось с появлением маны? — спросили из задних рядов.

— Еще как изменилось, — заверил историк. — Поверьте, изменились и другие конфессии. За исключением католиков. Анафема поставила крест на Ватикане. Целая религиозная ветвь перестала существовать.

— Но почему? — в голосе Прохора звучало искреннее недоумение.

— Потому, — Аполинарий Феофанович ласково посмотрел на недоумка, — что интересы церкви впервые за несколько тысяч лет разошлись с интересами правящего класса. Одаренные успели проникнуть во властные круги многих европейских стран. Итог — массовый запрет католических богослужений, введение жестких налогов, реформы в системе образования. Со своим идейным противником кланы расправились за полвека.

Прозвенел звонок.

— Через десять минут продолжим, — историк убрал планшет в кожаный портфельчик и вышел из аудитории.

Лагранж тут же развернулась ко мне.

— Ты ведь не умеешь ставить мыслеблоки.

— Утверждаешь или спрашиваешь?

— Утверждаю.

— Нет.

— Хочешь научиться?

— Конечно.

— Договоримся о встрече после пар.

— Замётано.

В голове тут же прозвучал голос девушки:

К нам присматриваются. И прислушиваются. Я экранирую диалог, но интерес есть. Прежде всего — со стороны громовской клики.

Продолжай.

Нам нужно собрать базовое ядро. Ударная группа стихийных магов, портальщик, целитель и оружейник. Скажи, кто у тебя на примете. Я предложу свои варианты.

С портальщиками я незнаком. Что касается оружейника… видишь того здоровенного сельского увальня за моей спиной? Третий ряд.

Вижу.

Это Прохор Пантелеев. Мы познакомились в день заселения.

Охренеть. Как он за партой поместился?

Сам в шоке. Он кузнец. Вроде бы, оружие ковать умеет. Не знаю, что там с рунными цепочками, но перед инициацией он владел боевой пепельной магией. Я видел, как он из черного порошка призвал жутковатую тварь. Вроде скорпиона.

Интересно. Выясни, что ему досталось после ритуала.

Целитель тоже есть на примете. Инна Соколова из Вечерней Звезды. И… гадство.

Что?

Любочка Троицкая. Маг цепей, умеет выстраивать руны. Думаю, если объединить их с Прохором, у нас получится оружейник.

Так. Хочешь сказать, у нас не будет полноценного оружейника? Им надо в паре работать?


Еще от автора Ян Анатольевич Бадевский
Здесь вам не клан

Еще вчера я, Макс Ву по прозвищу Мрак, был одним из лучших наемных убийц корпорации «Ростехно». Я безжалостно уничтожал врагов компании, мой приход означал неотвратимую смерть для всякого, кто перешел дорогу Совету Директоров. На очередном задании меня подставили. Я умер и перенесся в мир, где царит магия, всюду разбросаны арки порталов, а из чужих вселенных рвется нечисть. Россией правит император, кланы одаренных постоянно грызутся между собой. Я попал в тело семнадцатилетнего пацана, наследника графского рода.


Клинки Преддверья

Преддверье позволяет входить в разные миры. Можно заглянуть в умиротворенную Нирвану, обиталище философов-паранормов. Попробовать выжить в корабельном городе на далеком Дзуаре. Прогуляться по дождливому лесу, наполненному чудовищами. Но кто спасет само Преддверье от меняющих лица Посторонних, взламывающих пространство тандрадианцев и приходящих во тьме жнецов? Разве что мастер ножей, получивший Знание-на-Перекрестках.


Предельные Чертоги

Стимбург — город пара и магии, последний оплот цивилизации в Предельных Чертогах. Николас Фламель, представитель Ордена Серебряного Заката, обнаружен мертвым в собственном доме. Кто за этим стоит? Неужели Посторонние сумели проникнуть на Землю? Разобраться в зловещих предзнаменованиях поручено Ольгерду, мастеру ножей из Ламморы, и частному детективу Люциусу Делрею. Они представляют интересы враждующих фракций, но перед лицом страшной опасности придется забыть о разногласиях.


Мастер ножей

Преддверие. Мир-перекресток, планета, на которой Средневековье смешалось с эпохой паровых механизмов. Варварская Твердь и прогрессивные Облака, торгующие с пришельцами. Мастер ножей, изгнанный из своей гильдии, нанимается телохранителем к загадочному страннику и вскоре узнает о расе Посторонних и грядущей страшной войне. Что скрывается за Дверями и почему мастер ножей заинтересовал древних Демиургов?


Корректировщик

Ярослав — потомственный волхв, умеющий оборачиваться медведем, прорицать будущее и заклинать стихии. Он принадлежал Ордену Неясыти, сражался с порождениями тьмы, вторгшимися в его родной мир, сумел победить и запечатать врата, через которые…


Инструктор

Ярослав избавился от преследования Церкви Равновесия, победил давнего врага и нашел общий язык с Приказом тайных дел. Вот только поводов для радости он не видит. Из иных измерений лезут жуткие твари, к нашествию которых мир не готов. Да и боги могут пожертвовать своим слугой в любой момент — как только боевой волхв перестанет быть уникальным. Со всем этим предстоит разобраться.


Рекомендуем почитать
Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора

«Сказки из волшебного леса: храбрая кикимора» — первая история из этой серии. Необычайные приключения ждут Мариса и Машу в подмосковном посёлке Заозёрье. В заповеднике они находят волшебный лес, где живут кикимора, домовые, гномы, Лесовик, Водяной, русалки, лешие. На болотах стоит дом злой колдуньи. Как спасти добрых жителей от чар и уничтожить книгу заклинаний? Сказочные иллюстрации и дизайн обложки книги для ощущения волшебства создала русская художница из Германии Виктория Вагнер.


Меня нет

В данный сборник вошли рассказы, написанные в самых разных жанрах. На страницах этой книги вас ждут опасности далёкого космоса, пустыни Марса, улицы пиратского Плимута, встречи с драконами и проявления мистических сил. Одни рассказы наполнены драмой, другие написаны с юмором. Некоторые из представленных работ сам автор считает лучшими в своём творческом багаже.


ВМЭН

«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.


Сказки русской матрёшки. О народных праздниках

Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?


Зенит Левиафана. Книга 2

Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить…  .


Стать героем

Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.