Здесь так забавно… - [7]

Меня спросят, как продолжается бой.

В эротических снах молодого дворника

Ты будешь пойман в трубе,

И надменные девы привяжут тебя к станку;

И они коронуют тебя цветами

И с песнями бросятся прочь,

На бегу забывая самое имя твое,

И никто никогда не вспомнит здесь о тебе.

И когда наступит День Серебра,

И кристалл хрусталя будет чист,

И тот, кто бежал, найдет, наконец, покой,

Ты встанешь из недр земли,

Исцеленный, не зная, кто ты такой.

Я хотел бы быть рядом, когда

Всадник протянет тебе еще не тронутый лист.

Боб мечтал о Дне Серебра — ждал его каждое утро. Но День Серебра, как назло, не наступал. И вот однажды Боб проснулся в холодном поту. Смотрит, а рядом с ним Хозяин лежит и смеется-заливается. Боб у него спрашивает: «Не наступил еще День Серебра?» Но не отвечает ничего Хозяин, только смеется пуще прежнего и за ухом Боба щекочет. А, впрочем, может, это и не Хозяин был…

* * *

Решил Боб прочитать Коран. Только подумал об этом, глядь — Хозяин тут как тут и пальчиком грозно качает: «Богохульствуешь, язычество приветствуешь!» Смутился Боб: «Да я, да я…» А Хозяин уже замахнулся красной книжицей и бах Боба по макушке! Очнулся Боб, смотрит: да это же материалы последнего съезда. Задумался крепко — было, о чем задуматься…

ТРАМВАЙ

Близилась ночь. Рельсы несли свой груз.

Трамвай не был полон — фактически он был пуст.

Кроме двух-трех плотников, которых не знал никто,

Судьи, который ушел с работы,

И джентльмена в пальто.

Судья сказал: «Уже поздно, нам всем пора по домам,

Но Будда в сердце, а бес в ребро, —

Молчать сейчас — это срам.

Скамья подсудимых всегда полна:

Мы, по крайней мере, в этом равны,

Но если каждый возьмет вину на себя,

То на всех не хватит вины».

Плотник поставил стаканы на пол

И ответил: «Да, дело — труба.

Многие здесь считают жизнь шуткой,

Но это — не наша судьба.

Лично я готов ответить за все

(А мне есть, за что отвечать),

Но я пою, когда строю свой город.

И я не могу молчать!»

Судья достал из кармана деньги

И выбросил их в окно.

Он сказал: «Я знаю, что это не нужно,

Но все-таки: где здесь вино?

Едва ли мы встретимся здесь еще раз

Под этим синим плащем,

И я прошу прощенья за все, что я сделал.

И я хочу быть прощен».

Когда вошел контролер (скорость перевалила за сто),

Он даже не стал проверять билеты —

Он лишь попросил снять пальто.

В вагоне было тепло, и ночь подходила к концу.

И трамвай уже шел там, где не было рельсов,

Выходя на прямую к кольцу.

— Затронула ли вас как-то бардовская песня?

БГ: — Я пел всего Окуджаву, почти всего Высоцкого, Клячкина и Вертинского, что удавалось найти. В силу свойств своей натуры никогда не любил песни, в которых присутствовал сырой, мрачный, подвальный элемент. Их атмосфера меня удручала. Я и в жизни этого не любил и всегда отталкивался от этого. Та музыка, которая мне нравилась, была освобождением. Благодаря ей я понял, что я нормальный человек. Вообще же рок и бардовская песня долгое время сосуществовали во мне, никак не пересекаясь. Рок был мое.

— Ваше отношение к Петербургу?

БГ: — Я воспитанник этого города. Другого не мыслю. Город света и тьмы. Мечтаю разделить эти компоненты и жить во свете.

— Что бы вы подарили другому человеку, если были бы всемогущим?

БГ: — Радость.

— Чему вы радовались в последний раз?

БГ: — Любви к миру, в котором живу.

— Ваша мечта?

БГ: — Приносить радость.

— Ваше отношение к любви. И есть ли она?

БГ: — Извините, а что еще есть?

ГОРОД ЗОЛОТОЙ

(А. Волохонский, А. Хвостенко)

Под небом голубым есть город золотой

С прозрачными воротами и яркою звездой.

А в городе том — сад — всё травы да цветы;

Гуляют там животные невиданной красы.

Одно — как желтый огнегривый лев,

Другое — вол, исполненный очей;

С ними — золотой орел небесный,

Чей так светел взор незабываемый.

А в небе голубом горит одна звезда.

Она твоя, о ангел мой, она твоя всегда.

Кто любит, тот любим. Кто светел, тот и свят.

Пускай ведет звезда тебя дорогой в дивный сад.

Тебя там встретят огнегривый лев

И синий вол, исполненный очей;

С ними — золотой орел небесный,

Чей так светел взор незабываемый.

БГ: — Если жить с любовью, то самый маленький шаг будет доставлять радость. Можно поскандалить, даже подраться с обидчиком, а можно поговорить по-человечески, и тогда все будет нормально. Со злом нужно бороться не злом, а отрицанием зла. И от этого получаешь удовольствие не меньше, чем от написания самых прекрасных песен. Потому что с кем-то обошелся по-человечески, потому что победил зло в себе…

ПЛОСКОСТЬ

Мы стояли на плоскости

С переменным углом отраженья,

Наблюдая закон,

Приводящий пейзажи в движенье,

Повторяя слова, лишенные всякого смысла, —

Но без напряженья, без напряженья.

Их несколько здесь —

Измеряющих время звучаньем,

На хороший вопрос

Готовых ответить мычаньем,

И, глядя вокруг, я вижу, что их появленье

Весьма не случайно, весьма не случайно.

КОЗЛОДОЕВ

Всползает по крыше старик Козлодоев,

Пронырливый, как коростель.

Стремится в окошко старик Козлодоев

К какой-нибудь бабе в постель.

Вот раньше, бывало, гулял Козлодоев,

Глаза его были пусты,

И свистом всех женщин сзывал Козлодоев

Заняться любовью в кусты.

Занятие это любил Козлодоев

И дюжину враз ублажал.

Кумиром народным служил Козлодоев,

И всякий его уважал.