Здесь начинается Африка - [87]

После такой встречи водитель обычно оповещает, насколько, по его мнению, автобус стал тяжелее: подо всеми креслами, в проходах груды «роз Сахары» или просто изумительного сахарского песка — самого «тонкого помола». Его недостаточно зафиксировать на плоские кадры, его хочется все время трогать рукой.

Я уже говорила раньше о том, что моими неизменными спутниками в путешествии по Алжиру были кинокамера и фотоаппарат. Здесь, в Сахаре, мне пришлось все время испытывать странное чувство удачи и неповторимости. Бывают в жизни кинолюбителя такие счастливые минуты, когда не надо вымучивать сценария, придумывать сюжет, выискивать интересные кадры. Окружение, быт, природа, кажется, сами просятся тебе в объектив да еще говорят при этом: «Не упусти момента, спеши снять, быть может, ты никогда не попадешь сюда снова и никогда больше этого не увидишь». Ну что ж, тогда действительно нужно использовать случай, подготавливать камеру, внимательно смотреть по сторонам и руку держать на спуске.

Яркое синее небо и раскаленный желтый песок создают дивную феерию красок. Специально для кисти художника или для цветной пленки. Впрочем, кино-фотолюбителю снимать на черно-белую пленку в Сахаре трудно и по чисто техническим причинам. Ведь черно-белая пленка бывает средней и высокой чувствительности, и нормальная скорость в любительской кинокамере, как известно, постоянная — 30 кадров в секунду. А фотоэкспонометр показывает «трехсотку». Следовательно, чтобы использовать черно-белую пленку, надо надевать на объектив несколько плотных светофильтров. Иначе — передержка. Более того, с объективом под сахарским солнцем приходится быть весьма осторожным. Так, однажды мне пришлось здесь пережить обидную неудачу. Когда все окружающие выбежали из автобуса на песок, кто-то предложил сфотографировать меня моим же аппаратом, с тем чтобы и я попала на снимок, для «эффекта присутствия», так сказать. Я охотно согласилась — вот, мол, смотрите, и я шагала по пескам Сахары. Необходимые кадры были сделаны. После проявления на этом месте оказалась прожженная пленка: неопытный оператор поднял, видимо, объектив к солнцу, и лепестки обтюратора не выдержали зноя, пропустили его внутрь камеры. Полосы и пятна от этой «засветки» распространились на всю пленку до самого конца.

Много оазисов в алжирской Сахаре, но двух одинаковых не встретишь. Они отличаются друг от друга архитектурой, местоположением, обычаями, даже праздниками. «Город счастья» Бу-Саада никогда не спутать с многообразной зеленой Бискрой, а шумный, широко раскинувшийся Лагуат — с тихим уютным Гемаром.

Гемар напоминает волшебный городок, нарисованный на страницах восточных сказок. Здесь уже не встретить ни арабов в темных европейских костюмах, ни женщин, завернутых в белоснежные хаики. Одежда стала проще: яркие, развевающиеся по ветру юбки, свободные, едва наброшенные на плечи бурнусы. Темнее кожа на лицах. Помимо «Праздника поющих дюн» Гемар славится своими народными танцами, называющимися «Нхар» или «Танцы волос». Девушек Гемара я видела на фестивале в Тимгаде. Их танец заключается в том, что в такт музыке они взмахивают из стороны в сторону своими очень длинными распущенными волосами.

На секунду откинут голову назад, обнаружив при этом радостные лица, и затем снова — влево, вправо обвиваются волосы вокруг головы, вокруг туловища, ниспадают до самого пола, то медленно колыхаясь под замирающие звуки струн, то бурно взвиваясь в стремительном вихре…

Здания Гемара имеют округлые очертания — песок может свободно обтекать их со всех сторон. А это весьма важно, ибо городок не защищен от песчаных бурь пальмовыми рощами. Когда-то в этих местах, долине Суф, протекала река — уэд. Со временем река была поглощена песком, а у следующего большого оазиса название так и осталось — Эль-Уэд. Кроме того, у Эль-Уэда есть разные прозвища: «Мозаика из яичной скорлупы» или «Город тысячи куполов». Уж такая здесь своеобразная архитектура! Остатки пальмовых рощ виднеются лишь в низинах, окружающих город. Каждое дерево на счету, поэтому уходу за ними придается Такое же значение, как и в городах М’Заба, — при малейшем сирокко приходится очищать их корни от песка. Деревья маленькими группами как бы спрятались от губительных раскаленных ветров в глубокие песчаные воронки, и город оказался незащищенным. Вот поэтому все дома и покрыты здесь полукруглыми куполами — большими и маленькими. Иногда на одном доме выстраивается в ряд по нескольку таких куполов. Входы в дома тоже имеют форму полукруглых арок.

Стены глухие, воздух и свет в дом проникают из полузакрытого внутреннего дворика, который сверху похож на квадратную коробочку без крышки. На большинстве улиц не видно ни травинки, песок, смешанный с пылью, выглядит так, словно он добела выжжен солнцем. Лишь на окраинах, там, где недалеко колодцы, разведены огороды. Оказывается, огородные чучела тоже могут иметь национальность и вероисповедание — здесь на них надеты мусульманские наряды с чалмой!

Центральная улица переполнена машинами, велосипедами и ослами. Последние два вида «транспорта», как и везде в Алжире, прекрасно уживаются вместе. Я вижу, как едут рядом два подростка — один на осле, другой на велосипеде. Едут и весело разговаривают друг с другом. Только один беззаботно болтает своими босыми пыльными ножками, а другой в напряжении держит ноги на педалях. Нетрудно догадаться, кто из них чувствует себя лучше.