— Это уж точно.
— Пока, ребята! — сказал Подшаффэ.
И он удалился по направлению к площади Звезды.
— Пока, ребята! — сказал Зеленуда.
— Болтай, болтай, вот все, на что ты годен, — отозвался Турандот.
И они понеслись по направлению к Бастилии.
Жанна Сиськиврось внезапно проснулась. Она посмотрела на часики, оставленные на тумбочке: было уже больше шести.
— Пора!
Тем не менее она задержалась еще на несколько мгновений, рассматривая своего возлюбленного, который раскатисто храпел, раскинувшись голяком на постели. В процессе постепенного перехода от общего к частному она скользнула уже вялым и равнодушным взглядом по тому самому предмету, который занимал ее в течение одного дня и двух ночей: сей объект напоминал скорее обмякшего после кормления младенца, нежели лихого гренадера.
— К тому же он такой дурак!
Она быстро оделась, побросала в сумочку самые разнообразные предметы, подштукатурила лицо.
— Низяапаздывать! А то я потом свою дочь не найду. Я Габриеля знаю. Они наверняка придут вовремя. Если, конечно, ничего не случилось.
Она прижала к груди тюбик губной помады:
— Только бы с ней ничего не случилось.
Теперь она была уже совсем готова. Перед выходом она бросила последний взгляд на своего хахеля.
— Разве что он сам ко мне придет. Если будет настаивать, я, может, и не откажусь. Но сама за ним больше бегать не буду.
Она тихонько закрыла за собой дверь. Хозяин гостиницы вызвал такси, и уже в половину она была на вокзале. Прокомпостировав билет, она спустилась на платформу. Вскоре появилась Зази с каким-то типом, который нес ее чемодан.
— Надо же! Марсель! — воскликнула Жанна Сиськиврось.
— Он самый.
— Она же спит на ходу!
— Мы тут малость покуралесили. Вы уж на нее не сердитесь. И меня тоже простите, но мне надо бежать.
— Понимаю, а что Габриель?
— Дело дрянь. Надо уходить. Пока, малышка.
— До свиданья, мсье, — сказала Зази с отсутствующим видом.
Жанна Сиськиврось прошла с девочкой в купе.
— Ну как! Весело было!
— Так себе.
— В метро была?
— Нет.
— А как вообще время провела?
— Я постарела.
