Зайцемобиль - [24]

- Тебя как звать? - спрашивает Борька.

- Меня? Джульетта...

Джульетта... Может, она из кино?

- А тебя, - говорит, - я знаю, как зовут. Ромео, да? Угадала?

- Еще как угадала! - засмеялся брат.

Так она Борьку и звала - Ромео. А по-моему, Борьке с настоящим Ромео и рядом стать нельзя. Ростом он ему под мышку, вихор, сколько ни слюнявь ладонь, торчит. На брюки лучше не глядеть. Последний раз гладили на фабрике, когда шили. А самое главное - шпаги нет! Так я ему после и сказал. Борька меня за это чуть не ударил. "Ты, - говорит, - ревнуешь меня к ней". Это значит, я вроде бы хочу, чтоб мы были вдвоем, без нее. Мне-то что! Я бы и сам устроился, но не велели от него отставать. А что он урод, это факт.

Джульетта - другое дело! Очень красивая. Лучше, чем в кино. И язык у нее подвешен... Борьку легко заговаривает. Он ей едва успел про свое детство рассказать, а она ему и про класс, и про всех девчонок и ребят, кто с кем дружит, кто в кого влюблен, кто поссорился, и про учителей.

- Слушай, - говорит Борька, - родители о тебе не беспокоятся?

- Нисколько, - отвечает она. - Я их давно перевоспитала, они у меня были старомодные.

Захохотала и прибавляет:

- Проводишь меня домой? А то я одна боюсь поздно ходить.

Долго мы до ее дома шли. Они впереди, я за ними, так, чтобы она не догадалась. Улица Гегеля, дом 6. Я еще запомнил: Гегель - это как Гоголь, только лично мне менее известен.

Потом они возле калитки ходили. Шаги у нее маленькие, он шагает раз, а она два. Он раз, а она два. И молчит... Там как раз фонарь. Их вижу, они меня - нет. Я за палисадничком спиной к забору прижался.

- Ну, пока, - говорит она.

Это когда они в четвертый раз возле ее калитки остановились. Протягивает Борьке руку.

- Завтра придешь на то же место, Ромео? - спрашивает.

- Приду, - шепчет Борька.

- А кто это за тобой ходит?

- Брат.

- А, брат... Симпатичный... Только ты его с собой не бери. Пусть сам гуляет, ладно?

- Ладно.

И убежала.

Распоряжается так, будто Борька не мой брат, а ее!

Зачем ему завтра приходить, когда они обо всякой ерунде разговаривают? Если бы, например, на лодке покататься... Или в пещеру сходить... Я, выходит, вообще никто, должен отдельно гулять? А если я чего-нибудь натворю?

Утром с моим братом что-то случилось. Штукатурит кухню в однокомнатной квартире на третьем этаже и все время насвистывает. Я ему раствор в ведре мешал, и он мне за целый день ни разу по шее не дал. Переставал свистеть только, когда хлопала дверь. Значит, мастер пришел проверять качество. Качество есть, но лучше все же не свистеть.

С работы Борька отпросился пораньше, забежал в парикмахерскую, подстригся. И меня заодно подстригли. Потом в общежитии снял спецовку, надел чистую зеленую ковбойку и показал пальцем на кровать:

- Отсюда никуда не уходи. Скоро приду. А если задержусь, все равно сиди на месте. Понял?

- Понял. А то под дых...

- Верно! - сказал Борька и убежал.

Я сидел-сидел, и стало очень скучно. По радио всякую дрянь передавали - и то слушал. А когда комната стала серой, не выдержал. Вышел на улицу, иду. До конца улицы дошел. На трамвай сел, два раза от круга до круга проехал. Потом кондукторша меня ссадила:

- Иди ты, сынок, спать! Темно уже.

- Пришел я в общежитие так поздно, что даже Борька был дома. Как он со мной обошелся, это никакого интереса не представляет. Он все может, потому что старший брат, хотя и двоюродный.

- Ген, - говорит, - запомни! Больше один не останешься!

Но я понял, что в душе у него поют соловьи, прямо заливаются. Наверно, опять по улицам ходили туда-сюда. Лучше бы на трамвае катались.

К концу работы мастер попросил меня сходить за сигаретами. Несу их кто-то меня окликает:

- Мальчик, ты брат Ромео?

Гляжу, Джульетта, только в другой юбке, белой с картинками. Еще красивее.

- Допустим, - говорю, а сам картинки на юбке разглядываю: там человечки бегают, кто вверх головой, кто вниз. - Только он вообще-то не Ромео: Борькой его зовут.

- Ну, пускай Борькой. Передавай ему привет.

- Ладно, - говорю.

И бегу скорей обратно, а то мастеру курить нечего.

Отдал сигареты, небрежно так бросил Борьке:

- Я, между прочим, кое-кого сейчас видел.

Борька покраснел.

- И что?

- То, что она привет тебе передает и советует со мной побыть, а то мне скучно одному целый вечер...

- А если серьезно? - спросил Борька и еще больше покраснел. - Ты спросил?

Я не спросил, а сразу понял, что он влюбился по уши. Ну что ж? Так и быть, пускай она дружит с нами.

До конца смены мы не разговаривали. Потом пошли домой, и Борька опять быстро мылся и чистился.

- Ты чего ж, пойдешь все-таки?

- Надо!

Я не хотел идти на море, но братан сдавил мне плечо и кротко сказал:

- Гена!

Это означало, что бабушка меня одного оставлять все-таки не велела.

На пляже он, конечно, остался сидеть на скамейке. А я вокруг ходил. Тут рядом, в море, возле берега, торчит скала. На ней площадка такая плоская. Я давно ее заметил, на ней загорать здорово.

Ботинки сунул под камень и полез. Взобраться на скалу без лестницы можно только по скошенному краю со стороны моря. Зато влезешь - перед тобой целое небо. Хоть взлетай. Если, конечно, можешь.