Завтрак в облаках - [8]

Мосэстрада заключила договор с Варпаховским на работу с нами. А он – скромный интеллигентный человек – даже и не подумал обговорить свой гонорар. И после окончания работы над программой ему, великому театральному режиссеру, Мосэстрада хочет выдать неприличные гроши!!!

Удивленный и уязвленный Леонид Викторович отказался от этого «гонорара». А когда мы хотели вручить ему с благодарностью наши собственные деньги, сказал, что ни за что не возьмет их и что работал с нами потому, что полюбил наши песни и нас.

Мы остались друзьями с ним и его семьей. Когда мы гастролировали в США, приезжали в гости к его дочери, замечательной актрисе Анне Варпаховской в Канаду. Она тогда организовала Русский театр в Торонто.

Прошло много времени. Но до сих пор невозможно без стыда вспоминать ту ситуацию с «гонораром» для Леонида Викторовича.

Новая программа, освещенная его талантом и любовью к нам, вышла и имела большой, очень большой успех. А та афиша, на которой вместе с нашими скромными именами – еще без званий и регалий – значилось это высокое имя – режиссер программы Леонид Варпаховский, до сих пор хранится у нас как самая ценная реликвия.

Итак, Миша Дорн взял нас под свое крыло. И тут же выдал нам свод правил настоящего гастролера. Без которых «гастролер – не гастролер».

Основными заповедями, по Дорну, были:

1. Никакой университетской интеллигентности. Она вас погубит.

2. Забудьте все, чему вас учили в МГУ.

3. Гастролер должен славиться плохим характером. Тогда дирекция филармоний будет предоставлять ему лучшие условия и будет его больше уважать.

4. Гастролер должен иметь одну популярную слабость. Например, любить детей или дарить шоферу перчатки.

5. Два концерта в день на гастролях – выходной. На гастролях надо работать, а не отдыхать. «Чёс» и только «чёс»!

6. Реклама певца должна не рассказывать, а кричать. Чтоб лошадь останавливалась – читала!

7. Если у тебя все плохо, говори, что все хорошо. Если хорошо – плачься.

8. А если наконец-то на тебя приходит анонимка?! Радуйся. Гордись! Значит, ты стал настоящим гастролером!

Были еще и другие заповеди, но Михаил Дорн не считал их такими важными.

Дорн ценил талант артиста. Всегда старался создавать максимально удобные условия «для таланта». В гостиницах и за кулисами. Мы вскоре почувствовали это на себе.

Он попросил нас срочно вернуться в город, в котором только что были наши гастроли. Мы там прекрасно прошли. Многие даже не сумели попасть на наш концерт. И Михаил объяснил нам, что театр, который он привез, делает слабые сборы. И попросил нашего согласия продавать билеты на спектакли театра «в нагрузку» к билетам на наш концерт. Если мы, конечно, не возражаем.

Мы не возражали. И прилетели, чтоб снова выступать.

В гостинице не было мест – наш приезд заранее не планировался. Музыкантов Дорн разместил в каком-то гостевом доме. За городом. А нам отдал свой гостиничный номер. Сам же устроился на полу. В прихожей. Главным для него было наше удобство – нам петь, нам работать. И «под нас» хорошо пошли театральные билеты.

С Мишей – мы уже называли друг друга по имени – мы стали действительно много работать. Наш гастрольный график с его помощью стал просто забит. С ним мы почувствовали себя, да и действительно стали, настоящими гастролерами.

Позднее, вспоминая то время, он гордо рассказывал, что в каком-то городе при продаже наших билетов желающие вдребезги разнесли театральную кассу.

– Вот теперь я за вас полностью спокоен, – сказал тогда наш первый импресарио.

…Стахана Рахимова, как известного представителя своей республики, да и меня с ним Узбекистан часто приглашал на свои праздники – декады дружбы с разными братскими республиками. А дружили мы с братьями красиво, богато и часто.

Выступали на этих праздниках только звезды. И прежде всего – такие как Батыр Закиров, певица Эльмира Уразбаева, узбекский прославленный танцевальный коллектив «Бахор», оркестр Узбекистана. И конечно, мы. Наш весь коллектив.

Это были настоящие празднества. А уж если это касалось дружбы «со старшим братом» – Российской Федерацией, то концерты проводились тогда в самых престижных залах Узбекистана. Роскошные приемы, банкеты, подарки… интересные общения… Среди приглашенных были и высокие гости, вплоть до членов правительств республик-именинниц.

К тому времени Михаил Сергеевич – уже директор нашего коллектива. Тогда еще у эстрадных артистов не было директоров. Только у Иосифа Кобзона. И всеми делами занималась только Московская концертная организация. По сравнению со многими другими у нас был большой коллектив: оркестр восемь человек, конферансье, звукооператор, рабочие сцены, костюмер… и – наш директор Дорн. Он выдавал нам суточные, иногда часть гонорара, на него оформлялись официальные документы… А на подобных национальных декадах, имея такие представительские документы, Дорн мог организовывать и оформлять дополнительные концерты.

И организовывал. Что было самым важным для любого артиста.

И вдруг случается непредвиденное.

Неожиданно Михаил Дорн получает извещение о том, что такого-то числа к такому-то времени он обязан (!) явиться в город Ташкент на суд! Обнаружены в документах, выплатах денег и прочее и прочее нарушения.