Завтра я стану тобой - [82]

– Всё из-за тебя! – раздражённо выкрикнула Сиил.

– Нет, из-за тебя, – возразила я. – Ты первая начала.

– Девушки, – встрял незнакомец, – вам в Наставню?

– Да, – я кивнула.

– Так давайте довезу, – предложил он. – Нам ведь по пути.

Сиил с сомнением взглянула на мужчину. И я уже знала, что она согласится. Сестра не любила опаздывать гораздо больше, чем иметь дело с незнакомцами.

– Давай, Сиил, – шепнула я, подбадривая её. – Мы же будем вдвоём.

Не обращая внимания на сестру, я вскарабкалась в повозку и опустилась на скамью. Постояв секунд тридцать в напряжённых размышлениях, Сиил залезла следом.

Нужно было заподозрить неладное уже когда повозка тронулась. Потому что незнакомец погнал слишком быстро и стремительно для нашего спокойного городка. Деревья неслись мимо, смазываясь в сплошную линию. Пыль столбами летела из-под колёс, камушки трещали под деревянными ободами. Нас подбрасывало и кидало друг на друга.

– Можно ли поосторожнее?! – возмущённо выкрикнула Сиил, когда мы в очередной раз стукнулись лбами.

– Я стараюсь быть быстрым, – отозвался незнакомец.

Но ещё страшнее стало, когда повозка внезапно свернула не на ту улицу и поехала в направлении, прямо противоположном Наставне, к городской черте. Заметила, как побледнело лицо Сиил, и как судорожно она вцепилась в край лавки. Я видела, что она обиженно поглядывает на меня исподлобья, то ли упрекая, то ли спрашивая совета. Я показывала жестами, что мы должны бежать, но Сиил упрямо мотала головой. То ли боялась прыгать на ходу, то ли не считала, что я могу дать ей ценный совет. А может быть, настолько привыкла задавать тон и направление нашей паре, что просто со мной не считалась.

Повозка выехала за черту города и погнала в поля. Просмоленные домики рабочего квартала убежали вдаль, превратившись в чёрные точки. По одну сторону дороги разливалась голая земля с торчащими сухими ветками. У горизонта чёрное вспаханное полотно сливалось с небом. С другой стороны бежал лес, в чаще которого можно было скрыться.

Я сдвинулась ближе к двери. Повозку трясло и кренило, почти сравнивая с землёй, и я хорошо представляла, чем может закончиться мой безумный замысел. Но ещё явнее виделось, что случится, если я останусь. И мысли об этом пугали куда сильнее, чем боль.

Приоткрыв дверь, я сделала жест Сиил. Только сестра не сдвинулась с места. Лишь отвернулась, даже не проводив меня глазами.

Говорят, что предательство – самый страшный грех. Единственная оплошность, которую не принято прощать, и единственный проступок, за который плюют в спину до скончания дней. Предателей и подлецов презирают сильнее, чем воров или убийц. Ненавидят пуще, чем падших женщин, диктаторов и садистов, смакующих чужую боль. Но никто не задумывается, как легко стать предателем, когда тянешь утопающего вверх, а он упорно цепляется за дно. И когда воздух в груди на исходе, а смерть дышит в спину… Выбор в пользу своего благополучия всегда самый страшный. И самый сложный.

В то утро я стала предательницей.

Собрав в кулак волю и смелость, я быстро обезболила себя, зажмурилась и выскочила из колесницы на ходу. Острый поток встречного ветра подхватил мою юбку, расправив, как парашют. Земля встретила гулким ударом и колючими веточками. Прокатившись десяток метров кубарем, я откинулась на пашню и распахнула глаза в небо. И, легко поднявшись, побежала прочь.

Я неслась, не разбирая дороги и не замечая ничего вокруг. Спотыкалась о выступающие корни, собирала юбкой ошмётки грязи и травинки. Ветер свистел в ушах так громко, что я не могла понять, гонятся ли за мной. Останавливаться было опасно, оборачиваться – страшно. И лишь когда ноги, подкосившись, отказались нести, я рухнула где-то в дебрях соснового леса.

Сиил искали две недели. Дозорные и сыскари прочёсывали окрестности, заходили в дома наших друзей, вскрывали погреба, сараи и подвалы. Добровольцы проглядели весь лес вплоть до Седьмого Холма. Портрет, составленный по моим показаниям, развесили по всему городу, но никто не знал и никогда не видел мужчину, что подобрал нас в то роковое утро. Под конец дозорные сошлись на мнении, что Сиил увезли в соседний город, и передали информацию о похитителе по округе.

Так считали бы и далее, если бы обезображенное тело Сиил не всплыло в озере. Её искали за многие километры, но нашли в жалкой сотне метров от нашего дома. В том самом платье, которое она надела в роковой час. И в ожерелье из агатов, что я подарила ей. Тело так испортилось за две недели, что даже лишилось ногтей и волос. Дозорные предполагали, что его поели рыбы. О более страшных вещах думать не хотелось. Но думалось. Особенно безлунными ночами, когда оконные рамы бухали на ветру, а мыши шуршали по углам.

Мать так и не простила мне Сиил. Даже в последние дни своей жизни.

***

Это был завершающий этап работы, за что я горячо благодарила Покровителей. Воспоминания о прошлом захлестнули слишком сильно, закружив голову и отбив всякое желание проявлять инициативу. Последняя женщина с именем на «И» также оказалась нефилимкой, и лопатить информацию о ней не имело смысла.

Спустившись на пол, я всунула ноги в туфли и отодвинула стул на прежнее место. Деревянные ножки натужно заскрипели по мраморному полу, и по телу пробежала волна мурашек. Хватит с меня на сегодня! Всё равно усилия не оборачиваются сторицей, и я лишь сильнее путаюсь.