Завтра я стану тобой - [71]

На дрожащих ногах я подошла к краю навесного балкончика и вцепилась в ограду. Едва посмотрела вниз – ветер отбросил назад волосы и кинул в лицо аромат звёзд. Дыхание остановилось на вдохе, а в груди приятно защемило. Огни домов, утопающие в слоистом мраке, с высоты напоминали тлеющие свечные фитили. Деревья, опалённые гирляндами уличных фонарей – лохматые комочки ваты. Башенка Храма Вершителей торчала из вороха крон, как палец, указывающий в небо. Улочки, едва различимые в ночи, вились, соединялись и вновь разбегались, как нити паутины. У самого горизонта, там, где озеро городских огней гасло, шапки деревьев сливались в бушующее море.

– До Возмездия Покровителей¹¹ на этом месте стоял храм, – проговорил Линсен.

Он подошёл сзади, словно пытаясь меня подстраховать. От этой близости стало неловко и жутковато.

– Откуда знаешь? – мои ладони взмокли, несмотря на холод.

– Я же здесь с рождения, – услышала в его голосе улыбку. – В грязи заднего двора, если копнуть поглубже, попадаются осколки от витражей, свечи и рисунки по дереву с чужими идолами. А мой отец даже находил там украшения, похожие на амулеты, с изображением распятого мужчины.

– Гостиница принадлежала твоему отцу и его предкам?

– Матери, – Линсен заметно помрачнел. – Она ушла к Покровителям, когда я был ребёнком.

– Прости, – отрезала я, глотая ветер. Как хорошо, что он не видит моего лица. – Моя мать тоже ушла.

– Не переживай, – прошептал он. – Из песни слов не выкинуть.

Луна выплыла из-за облака, посеребрив дома и дороги. Ладонь Линсена легла на мою талию. Легла и не отпустила. Его пальцы проползли по ткани платья, собрав её в складки.

– Ты замёрзла, – выдохнул Линсен мне в ухо. Прядь его волос змеёй соскользнула на моё плечо.

– Разве? – язык едва шевелился. После произошедшего мне не хотелось, чтобы Линсен видел мои слабости. Даже в мелочах.

– Кожа покрылась мурашками, – он осторожно коснулся плеча, а потом его голос разбавили беспокойные нотки. – О, Почтенные Покровители… Как же так…

Внутри оборвалась невидимая нить. Он рассматривал хитросплетения синяков и ссадин на моей коже. В лунном свете не заметить их мог, разве что, слепец. Подарив Линсену возмущённый взгляд из-за плеча, я закрыла ссадины ладонью.

Сконфуженное молчание растянулось на несколько долгих секунд. Но когда я снова обернулась и встретила его отяжелевший взгляд, отвести глаз не сумела. Между нами бежали молнии, и игнорировать нарастающий накал не имело смысла.

Линсен расстегнул длинный пиджак и, стащив его, набросил на мои плечи. Едва уловимый аромат мелиссы окутал тёплым облаком.

– Благодарю, – сдавленно пробормотала я.

Не отвечая, он обхватил меня и притянул к себе. Настойчиво, но ненавязчиво. Я поддалась порыву и крепко вжалась в него, ловя уходящее тепло. Откинула голову на его плечо, задрав подбородок в ночные небеса. И накрыла его замёрзшие ладони своими.

– Почему я раньше не замечала, что небо зовёт меня летать? – зачарованно пролепетала я, глядя в звёздную синь.

– Потому что у тебя не было крыльев, – загадочно проговорил Линсен.

– Крылья не вырастают, – возразила я. – Их можно только отрезать.

Мне показалось, что Линсен вздрогнул и изменился в лице. Лунный свет выбелил его кожу.

– Ползать тоже неплохо, – сказал он, в конце концов. – Того, кто рождён для неба, легче подстрелить. Сначала целятся в летящих. Потом – в тех, кто учится.

Знакомая кривая улыбка согрела его губы. До боли захотелось поднять ладонь и очертить её контуры пальцем. Чтобы вобрать в себя, впечатать в сердце и никогда не забывать.

– Знаешь, – снова заговорил Линсен. – Сегодня я впервые задышал с того самого момента, как…

Он проглотил слова, но я знала, что он имеет в виду. И чьё имя не желает вспоминать сейчас, дабы не растворить прелесть мгновения. Я даже догадывалась, как её звали.

– Тсссс, – я приложила палец к его губам.

Он ловко перехватил мою руку и крепко сжал в своей.

– Нет, не сегодня, – добавил он, глядя мне в глаза. – Вчера. Вчера…

Горячее дыхание вплелось в волосы. Сухие губы прокрались по шее вверх и осторожно прикусили мочку уха. Пульс загремел в висках, ускоряясь. Красный дурман сделал своё дело. Безумие достигало предела, срывало маски, освобождая потаённые желания и жажду. Но разве не этого я хотела сейчас?

Ветер ударил в лицо, охлаждая разгорячённые щёки. Я стиснула пальцы Линсена так сильно, как могла, и повернулась к нему. Встретила желтоглазый взор. Короткое мгновение, переполненное молчанием, показалось вечностью. А потом он смял мои губы своими, напористо и дерзко. Приоткрыл мой рот языком и проник внутрь. Его вкус опьянял сильнее, чем бокал хмельного. Не пытаясь сдерживаться, я запустила руки в его волосы и прижала к себе.

Вопросы, терзавшие душу и разум, неожиданно потеряли ценность. Теперь существовали только мы. Существовала темнота, толкающая наши души навстречу друг другу. И ледяная ночь в звёздной пыли.

А ещё у нас были крылья. Одни на двоих.

Глава 20 Звук его голоса

Когда прохлада окончательно проморозила кожу, а рассвет разбавил синеву ночи и прогнал звёзды, мы решили спуститься в гостиницу. Небо в окнах сделалось прозрачным, как озёрная вода. Новый день приходил на Девятый Холм, чтобы заставить людей подняться с постелей и влиться в привычную рутину.