Завтра. Выпуск 2 - [53]

— Это что за насекомое?

— А? — очнулся Кристиан.

— Что за таракан висит в пространстве? — спросил Велько.

В свете недалекого солнца стальным блеском отливает полосатое брюшко. Членистыми изломами торчат антенны, усики лазерных пушек.

— Том, а ты говорил, что спейс-корветы давно разоружены. Этот-то, видишь, как пляшет.

Спейс-корвет перебирает лапками. Открывает и поворачивает черный ротик.

— А-а! — брызжа слюной, кричит Баккит, обрушивая пудовые кулаки на панель.

«Сикорский» зайцем метнулся в сторону. Кристиан и Вуйчич на полу. В мозгу Велько мелькает мысль о Марье. Хоровод красных огней опасности, на экране — кусок пространства, где только что был грузовик. Там рвутся ракеты. Второй залп почти накрывает «Сикорского». Еще прыжок. Корвет маневрирует, занимая удобную позицию для окончательного удара. Кристиан уже в своем кресле. Они с Баккитом играют в четыре руки.

— Что может эта лохань против спейс-корвета? — бормочет Кристиан.

— Четвертую! — кричит Баккит.

Кристиан кивает, набирая программу четвертой трассы. Компьютер дает отказ. Корвет, обгоняя «Игоря Сикорского», идет по красивой параболе.

— Эллипс, — говорит Баккит, — надо пройти по эллипсу.

— При чем здесь эллипс? — кричит Кристиан. — Ты спятил?

Том Баккит срывает панель защиты, выдергивает плату ограничителя.

— Том, ты… — Кристиану изменяет голос.

— Отключаю компьютер.

— Зачем?

— Мы пройдем по четвертой трассе. Нужен эллипс.

— Не понимаю.

— Он пойдет за нами. Но у нас масса в пять раз больше.

Судорога проходит по длинному телу грузовика. Балка из хозяйства В'Аньи сорвалась с держателей и, пробив перегородки, пожаловала в кабину пилота. Вуйчич тупо смотрел на бугристый, грубо окрашенный торец. Невидимый командир корвета закладывает элегантный вираж…

Сухой, с запавшими щеками, командир корвета впился в клавиши, стараясь не думать о присутствии Болта. Цесариум рядом — это мешало. Командира восхищало искусство навигатора грузовика. На секунду он пожалел, что должен уничтожить и сейчас уничтожит этот неуклюжий корабль, ведомый с таким мастерством.

— Уйдем, Салима, — раздался спокойный, внушительный голос, не будем мешать Хаджу выполнять свой долг. Мы приглашаем вас к нам в салон, капитан Хадж, когда бой кончится. Выпить бокал за победу, за благополучное путешествие. За Гадес — там нас ждут друзья.

Болт выплыл из рубки, за ним Салима, опираясь на руку Варгеса. Наргес задержался у кресла пилота.

Траектория грузовика на экране походила на отрезок эллипса. Два крестика подползали к яркой зеленой точке, обозначавшей местоположение цели.

— Все, конец старику Баккиту и всей компании, — хихикнул Наргес.

— Баккит? — Капитан Хадж вздрогнул. — Это корабль Баккита?

— Да. Ты знаешь его?

— Я с ним учился. Мы вместе летали на таких корветах, когда они только появились. Ах, Баккит, Баккит…

— Ну же, бей!

— Сейчас, сейчас. Не суйся не в свое дело, розовая обезьяна! Убирайся отсюда!

— Жалеешь приятеля? Смотри, капитан, Цесариум не любит…

— Убирайся!

Корвет обходил «Сикорского» справа. Мощное уродливое тело грузовика занимало весь экран. Пальцы Хаджа напряглись.

Кристиан бессильно откинулся в кресле. Все. Не уйти. Баккит рычал. Две кривые на экране слились. Вуйчич смотрел в иллюминатор. Серая с колючим блеском рыба корвета чуть повернулась и начала удаляться. Вправо, все дальше вправо.

— Уходит! — закричал Кристиан.

Баккит мотал головой. Бег корвета ускорялся. Траектория на экране искривилась, линии разделились, просвет между эллипсом и параболой ширился.

— Попался! — загремел Баккит.

— Что с ним, Том? — спросил Кристиан.

— С ним — все, — ответил капитан. — Конец.

— Да объясни ты!

— Ты редко заглядываешь в лоции, малыш. У этого карлика в партнерах черная дыра. Он тоже про нее забыл. И попался.

— А мы?

— Проскочили. Пойди посмотри, что с пассажирами. В'Анья, проверь груз.

…Хадж остановился на пороге салона. Болт, не вставая с кресла, сделал ему ободряющий знак. Салима протянула бокал с густой желтой жидкостью.

— Я сочувствую вам, капитан. Пассажирский, вернее грузовой, корабль — не лучшая цель для боевого космолетчика. — Болт говорил печально и проникновенно. — Но вы выполняли свой долг. Ответственность перед историей я беру на себя. А теперь выпьем за успешный полет — и возвращайтесь к пульту. А то я уже ощущаю некоторое неудобство. Корабль, видимо, ускоряется, перегрузка становится неприятной.

Хадж медленно выпил вино.

— Он не стал, он не стал стрелять, — высоким, резким голосом заговорил Наргес, вошедший следом. — Баккит улизнул, они улизнули…

Болт тяжело посмотрел на Хаджа. Капитан похолодел. И вдруг усмехнулся: он испугался теперь, когда всякий страх бессмыслен. Болт сделал попытку встать неудачно.

— Поговорим потом, — сказал он. — Возвращайтесь к себе и погасите перегрузки.

Хадж смотрел на Цесариума с любопытством. Капитан знал нечто, неизвестное никому — Наргесу, Любимой Дочери, самому Цесариуму. Сказать им? Почему бы нет? Будет время — сколько его осталось, минут пять-шесть, потом ускорение станет непереносимым — будет время посмотреть на их страх, на Его страх. Хадж принял почтительную позу.

— Цесариум, я не в силах погасить перегрузки. Корабль тянет к черной дыре.