Завтра никто не умрет - [41]

Впереди виднелась приподнятость – практически сегмент сферы. На гребне выделялись какие-то столбики. Лес отступал – он был слева, справа, за холмом, а в районе возвышенности не было ни кустика. Гул становился яснее. Газарян попятился, сделал знак, чтобы все вернулись в лес. Показалась серая в полосочку крыша грузовика-длинномера. Машина, надсадно урча, медленно взбиралась в гору.

– Дорога, слава тебе Господи... – выдохнула Оксана и молитвенно сложила ладони.

– Ура, товарищи? – неуверенно предположил Газарян.

– Рано или поздно это должно было случиться, – пробормотал Туманов. Сердце бешено колотилось. – Но это не повод, друзья мои, считать, что опасность миновала. Мне кажется, ровно наоборот. Но от обморожения, – он улыбнулся во весь рот, – мы уже точно не умрем.

Грузовик неторопливо одолел подъем и теперь так же медленно спускался. Смысл столбиков на обочине стал более-менее понятен. Длинномер скрылся за деревьями, затих шум мотора. Через минуту по дороге проехала легковая машина. Еще через две минуты – другая.

– Теперь мы знаем, какая тут плотность трафика, – пробормотала Оксана. – Пойдем ловить попутку?

Газарян засмеялся.

– Попутку – КУДА?

Туманов повел свой маленький отряд в обход возвышенности – чтобы не мерцать на открытом участке. Долгожданная встреча с цивилизацией пугала. Он знал, как вести себя на острове, знал, что делать в многочисленных заварушках, но тут – в чужой стране, в старых «пролетарских» обносках, без знания языка, обстановки... Они выбрались на дорогу – вылитые лешие. Отряхиваясь, спрятали оружие и брезгливо оглядели друг друга – при этом каждый думал, что выглядит не так ужасно, как «эти двое». Качество дороги было безупречным. Недавно прошла уборочная техника, асфальт был чист – ни трещинки, ни выбоины. Желтела разделительная полоса. Убранный снег был аккуратно свален в сугробы за обочинами. Оксана нетерпеливо пританцовывала, вытягивая шею. Дорога убегала в лес, просматривалась от силы метров на семьдесят. Туманов продолжал считать, что верное направление – это юго-запад (поближе к Осло, подальше от России). Когда из-за поворота за их спинами выпрыгнул черный джип и громогласно загудел, он с перепуга чуть не открыл огонь. Схватил за шиворот Оксану, оттащил – куда ее понесло на середину шоссе? Джип, протяжно сигналя, промчался мимо.

В следующие пять минут ничего не менялось. Две машины проехали мимо, игнорируя вздернутые большие пальцы. Третья начала притормаживать, но, когда уже почти подъехала, резко прибавила скорость. Газарян всплеснул руками.

– Мы, что, так плохо выглядим? Подумаешь, легкая небрежность в одежде. А что мы тут должны носить – лакированные штиблеты и галстуки в полосочку?

– Ты прав, главное ведь – душа, – отозвалась Оксана.

Показалась третья машина – пикап концерна «Даймлер», перевозящий какие-то стройматериалы. Оксана скинула шапку. Номер мог бы прокатить, будь у нее волосы тщательно помыты и уложены. Но то, что вывалилось из-под шапки, не показалось водителю эротичным. Машина с ревом промчалась мимо.

Рудик засмеялся. Сконфуженная девушка спряталась за их спины.

Их подобрала серебристая «Мазда». Молодой мужчина со вздернутым носом и некрасивая рыжеволосая женщина разглядывали их с любопытством, без тени страха. Объясняться пришлось довольно долго. Нет, водитель был не против совершить хороший поступок, но не мог понять, куда же надо этим троим. «А ведь они слегка под кайфом», – прозрел Туманов, глядя, как заразительно смеется парочка, как блестят у обоих глаза. Потому и остановились. Он спросил, не знают ли уважаемые норвежцы каких-нибудь английских слов. Белобрысый парень энергично закивал, девица зашлась нетрезвым смехом, и мостик к взаимопониманию был перекинут.

– Рашен туристо, – объяснил Туманов, показывая на себя и своих спутников. Объяснил в двух словах, что они попали в скверную историю, машину похитили неизвестные, и хорошо бы добраться до ближайшего населенного пункта.

– О, рус! – восторженно завопил водитель и сделал понятный жест – залезайте.

– А «рашен туристо» – это на каком языке? – прошептал Газарян, влезая в салон.

– На эсперанто, – прошипел Туманов. – Садись и молчи. Говорить буду я.

Водитель трещал, как сорока. При этом он постоянно оборачивался, курил мятую самокрутку, издающую характерную вонь марихуаны, обнимал свою «блаженную» подругу и при этом неплохо вел машину. Но всякий раз, когда он отворачивался от дороги, сердце падало в пятки. Утешало только то, что его английский был еще хуже, чем у Туманова. Звали парня Оле, подружку – Агнет (незатейливо, хмыкнул Газарян), ехали молодые из Олсунна в Бьоланд к родителям девушки, а это, между прочим, двести километров пустынной дороги. Ближайшим населенным пунктом на этой трассе будет Грюнхейм, до него километров десять или двадцать (зависит от количества выкуренной марихуаны). А в остальном про эти места они с Агнет ничего не знают, да и нечего тут знать – Финнмарк не самая густонаселенная область Норвегии. Городки, если и встречаются, то крохотные и ущербные. А между Грюнхеймом и Линдстрё, – водитель выразительно показал за спину большим пальцем, – вообще нет никакой жизни, ни городков, ни деревень, ни лыжных баз – ничего. Даже заправки не встречаются. Не позаботишься о бензине заранее, будет туго. А народ здесь не очень отзывчивый, можно неделю простоять с вытянутой канистрой – никто не остановится. При этом водитель и его спутница разразились беспричинным смехом, а пассажиры стали с тревогой переглядываться.