Завтра - ничего - [2]

Экипаж «кобры» — пилот и стрелок — переглянулись. Затем стрелок медленно — язык Чико не был для него родным — сказал:

— Ты вот что, дружок… Мы тебя миль через десять выбросим. И лучше тебе обо всем этом помалкивать.

— Почему?! — Чико был потрясен. — Ведь вы же — наши?!

— Ваши, ваши… — Стрелок невесело усмехнулся, потом обратился к пилоту:- Присмотри там пятачок, где можно его высадить.

Пилот повел машину на снижение, высматривая удобное место. Но стрелок вдруг заволновался и показал на горизонт. Со стороны моря заходило звено истребителей.

— Ого, — сквозь зубы сказал пилот, — кажется, рассердились.

«Кобра» чуть ли не ползком, прижимаясь к скалам, петляя по сухим руслам, ныряя в овраги, выбиралась к морю. О Чико просто забыли. Стрелок положил в ноги свой небольшой автомат, взял в руки странное, еще не виданное Чико оружие. Толстый длинный ствол, массивный приклад. Стрелок аккуратно навинчивал на ствол вороненый цилиндр.

— Погоди, — сказал пилот. — Кажется, уйдем.

«Кобра» нырнула с обрыва почти к самой воде: Там качался на якоре маленький катерок. Чико пристегнули к ремню трос и подтолкнули к люку. Прыгнул он удачно. За ним — стрелок, потом пилот.

Катер помчался зигзагами, прячась под нависавшими над морем скалами. Истребители его не заметили. А «кобра» на мгновение замерла, завалилась на бок и грузно ушла в воду.

Катерок притаился в маленькой бухте. Пилот внимательно осмотрел небо и отогнул широкий манжет куртки. На запястье блестел плоский браслет, разделенный по центру сеткой. Не обращая внимания на Чико, пилот заговорил, приблизив губы к браслету:

— Кей вызывает Би… Кей вызывает Би… Ответил глуховатый, искаженный металлом голос:

— Би слушает! Что?

— Пустяки, студенты пошумели.

— А вы?

— Ну и мы… слегка. Ушли. Только тут…

— Что?

— Парень один припутался. Чего с ним делать?

— Что это за сюрпризы, Кей? Конец связи!

Кей буркнул, не глядя на Чико:

— Дело ясное, парень. Катись!

— В смысле?

— В смысле — катись!

Но Чико завелся:

— Ну уж нет. Я не просил меня брать. А теперь или назад возвращайте, или с собой берите.

— А ты нахал, парень, — заметил будто даже одобрительно стрелок. — Сам назад вернуться сможешь? Чико подумал.

— Вряд ли. Если даже пройду пикеты, то в городе точно попадусь. Жабы наверняка меня срисовали. Теперь мое дело лечь на дно, вести себя тихо-смирно, как отличник воскресной школы…

— А чего ввязывался-то?

Чико даже обалдел от такого вопроса.

— Как это?.. А сами чего ввязались?

— Мы — это дело другое. Случайно вышло.

Кей перебил:

— Ну, хватит. Разговаривать нам особо некогда. Что делать будем?

Стрелок насмешливо улыбнулся:

— А что поделаешь? Отправить обратно — так на верную смерть, зачем тогда вытаскивали? Я порядочки на этом острове хорошо знаю…

— Но Би…

— Би поймет. Только брать его — так насовсем. Наши правила тебе известны.

Чико набрался наглости и заявил:

— А я, может, и сам к вам не пойду. Что-то мне, парни, линия ваша подозрительна. В жаб стреляли — наши, а потом — не наши. Пушки у вас классные. Террористы?

Экипаж «кобры» смотрел на Чико снисходительно.

— Ну в общем так, — сказал стрелок, — дебатировать не приходится. Парня я беру. В конце концов, если Би будет настаивать, переправим его на ту сторону пролива. Трепаться зря он не станет, да и не в его это интересах.

Так Чико попал в группу людей, которая, строго говоря, и группой не была, не определяла себя никак.

Проскочив нейтральные воды в сумерках, свернули на север. Неизвестно, как ориентировался в кромешной тьме Кей, но катерок он вогнал в неприметную бухточку точно, как кинжал в ножны.

Они здорово ободрались об кусты, выбираясь наверх.

Шли недолго. Впереди мелькнул свет фонаря, и пилот произнес:

— Би — Кей!

Чико показалось, что он бредит: черная стена нависающей вполнеба скалы дрогнула и сдвинулась в сторону, открывая лаз. Чико подтолкнули к этому лазу. Когда глыба стала на место, пилот и стрелок заговорили в полный голос на незнакомом Чико языке, медленном и певучем. Вспыхнул яркий свет, заискрившись на гранитных стенах грубо вырубленного в скале тоннеля.

Чико не заметил каменного порожка и влетел бы носом в накрытый стол, если бы не железная рука Кея, ухватившая его за шиворот.

Вот так, как щенка за шкирку, и ввели Чико в низкую пещеру, где расположились к ужину человек пять в таких же оливковых комбинезонах, похожих на все военные формы мира сразу и ни на одну в отдельности. По консервным этикеткам можно было изучать географию. Тушеная говядина, рыба в горчичном соусе, ветчина в желе, мармелад, консервированные томаты и перец, бобы в острой приправе, курица, залитая карри… А Чико с утра не ел.

Ему пододвинули ящик поменьше, чтобы мог сесть. Перед ним оказалась белая просяная лепешка, политая карри. Куски куриного мяса, стебелек травы пельо ловко завернули, положили сардинку, еще раз завернули, смазали арахисовым маслом и щедрой горстью всыпали стружку сушеного осьминога. В тонкой кулинарии здесь, видимо, тоже смыслили.

Вокруг шел негромкий разговор, в основном по-английски. Язык был сильно упрощенным — так говорили почти на всем океанском побережье. Иногда слышались испанские фразы, вплетались французские, итальянские слова. Чико улавливал общий смысл разговора.