Завтра будет буря - [4]

— Костя, Костя, Костя, заходи. Как с Никитой сходил? Нашли за чем ходили?

Печоркин заговорщески подмигнул. Было видно, что у него сегодня хорошее настроение: старик будто бы скинув десяток лет, морщинки разгладились и в глазах его читалось умиротворение. В этот момент Косте даже перехотелось портить ему настроение плохими новостями.

— Тонику?

— Нет, я уже, это… в трактире успел.

Начальник станции взглянул на часы.

— Да когда ты только все успеваешь? — произнес он.

Ну ничего, у меня есть чем тебя удивить- старик отставил граненый стакан, подошел к серванту, открыл скрипучую дверцу и достал стеклянную бутылку с коричневатой прозрачной жидкостью. Внутри плескался «Кедр». Мысленно Костя упал со стула, хотя внешне не повел и бровью. Напиток этот был очень редким, делался в таверне из редчайших ингредиентов — в основу входил концентрированный сок мяты, мякоть Чили, с добавлением кедровой эссенции, от чего, собственно, и получил название. «Кедр» по праву считался самым лучшим напитком на станции. Это не какой-нибудь грибной самогон, перегоняемый в каждой десятой квартире жилых блоков. Настаивали «Кедр» не меньше 3 лет, от этого его цена и вовсе взлетала до небес. Подобно вину с каждым годом выдержки напиток становился лишь лучше в своих вкусовых качествах, от этого бутылки более старого розлива ценились больше. Также на каждую бутылку ставили маркировку года розлива. В год получалось перегнать всего лишь до пятидесяти литров, поэтому открывались они лишь по самым крупным праздникам, но никогда не распивались просто так, тем более в кампании пусть знакомого, но не родственника, и даже не друга.

— А что случилось?

— Ты о чем? — непонимающе ответил вопросом на вопрос хозяин комнаты.

И только после того, как Костя указал глазами на бутылку, продолжил.

— Ты ведь знаешь, что места на станции в последнее время катастрофически не хватает? — Печоркин развел руками и не дожидаясь ответа, продолжил:

— Где-то месяц назад ребят наших стали мы отправлять на соседнюю станцию. Как надо, там, дозоры устанавливали, оборону по периметру… в общем я в этом не особо разбираюсь… потом туда мы отправлять стали мешки с бетоном, щелки там всякие замазывать, ну ты понимаешь… — с последней фразой Печоркин махнул наполненным стаканом с напитком и чуть не разлил драгоценную жидкость. — Провели туда телефон в общем, связь наладили, вон позвонить даже можно. Так что теперь колонизировать собираемся станцию! Понимаешь? Мы уже меры приняли, вот как вы с охоты вернетесь через неделю, вот в тот же день и скажем.

Начальник станции небрежно плеснул во второй стакан и протянул его Косте, затем поднял свой и произнес тост

— За Водный! — и торжественно принялся осушать стеклянную емкость.

— За Водный- повторил Костя и принялся небольшим глотками отпивать.

Тепло наполнило его грудь и, кажется, в комнате стало чуть уютнее. До Кости дошли слухи о таскающих на Водный мешки с цементом солдатах. Станция была отцеплена, и попасть туда, гражданские лица были не в состоянии. Возвращались солдаты налегке, и на любые расспросы ссылались на вето со стороны начальства, либо и вовсе отмалчивались. Скорее всего на новом форпосте знали расписание сталкерских вылазок, поэтому в нужный момент выключали прожекторы и, затаившись, ждали пока искатели уйдут. «Любитель же этот Печоркин мелких интрижек и государственных тайн» про себя подумал Костя. Он отпил еще глоток — ему не помешало бы немного храбрости, что бы сделать то, зачем он сюда пришел.

— Михаил Сергеевич- он сделал паузу — я должен вам кое что рассказать-

И сталкер начал рассказывать. Рассказал о том, как они с напарником натолкнулись, на как им показалось, людей, как видели свет фонарика. Все то, что незнакомому с негласными обычаями станции покажется полными предрассудков разговорами. Но Печоркин был не таков. Его не зря назначили во главе четырех сотен человек. По мере того, как Костя продвигался в своем рассказе, Печоркин все ближе подходил к своему письменному столу и в итоге уселся на жесткий стул, и прильнул пальцами к вискам.

Когда Костя закончил, воцарилось неловкое молчание. Парень в упор смотрел на начальника станции, а тот, полностью погрузился в свои мысли и, напряженно думая, смотрел стеклянным взглядом в кирпичную кладку противоположной стены.

— Хорошо- наконец прошептал тот. — Иди домой, выспись… только это, больше никому, ладно? И Никиту предупреди- Начальник откинулся на деревянную спинку своего стула, та жалобно скрипнув, приняла весь вес его спины. Кивнув, Костя молча вышел за дверь. Только выйдя из здания администрации, он смог облегченно вздохнуть и начать выстраивать свою мысленную цепочку. «Так, наше начальство собралось Водный заселить… Мда-а, как же я не вовремя… Перенесут надеюсь открытие, или старик все же окажется настолько рисковым…» последние мысли в этой недлинной цепочке до него дошли только когда он уже стоял возле дверей своей комнаты.

Закрыв за собой дверь, Костя окинул взглядом комнату. Нужно было как-то отвлечься, и сталкер принялся разбирать принесенное в рюкзаке барахло. В нем оказалась пара каких-то конденсаторов, упаковка «пальчиковых» аккумуляторов, упаковка парафиновых свечей, и еще много всякой мелочи. Вещи, которые могут пригодиться в мастерской, он сложил в мешок и отложил. Но вещь, интересовавшая его больше всего, лежала на самом дне. Это была маленькая подарочная коробочка. Костя аккуратно достал ее, открыл и вынул содержимое. Это был стеклянный шарик на подставке. Внутри шарика ютились фигурки двух белоснежных голубей, раскрывших свои пластиковые крылья во всю длину внутри стеклянной оболочки и вместе, словно пытающихся выпорхнуть из этой тесной колбы, замерли на подставке, закрепленной на дне стеклянного шарика. Вокруг голубей в воде, окружающей незамысловатые фигурки, плавали блестящие кусочки оберточной бумаги. Кусочков этих было множество, и каждая отражала скудный свет Костиной комнаты. Каждый отдельный отблеск был слаб, и его можно было едва различить, но вместе, они погружали глаза смотрящего в светящийся танец искрящегося дождя. Когда сегодня утром, там, наверху Костя впервые открыл эту коробочку, холодными от московского утреннего холода пальцами он понял, что оставить ее здесь он просто не может. Уже спустившись, Костя подумывал оставить шарик себе, но все же решил, что будет лучше подарить ее маленькой дочке своего лучшего друга в знак признательности за все, что сделал для него ее отец. Да и просто, чтобы сделать приятное этой маленькой девчушке.