Завороженная - [25]

Она прикрыла лицо ладонями, пытаясь скрыть свое унизительное состояние. Сквозь горькие звуки своих рыданий девушка услышала звон посуды на бесцеремонно отодвинутом в сторону столе. В одно мгновение Жан оказался рядом, его руки, как стальные обручи, обхватили ее.

— Дорогая, не надо! Прости. Прости! Не плачь, пожалуйста, не плачь!

Его голос был хриплым, но в нем звучало не раздражение, в голосе было другое чувство, нечто такое, отчего у Лоры закружилась голова. Поток слез прекратился сам собой, жаркий трепет пробежал по телу. Жан сжимал ее все крепче, притягивая к себе, без слов объясняя, какое чувство владеет им, и вызывая в ней нетерпеливый отклик.

7

Вспышка желания была слишком сильной, чтобы пытаться противиться ей, и Лора, затрепетав, безвольно обвила руками шею Жана. Ответный трепет пробежал по его телу, и, застонав, он припал губами к ее губам. Лора с бессознательной покорностью подчинилась, не в силах устоять.

Вторжение его языка породило новый взрыв ощущений, приведя ее в лихорадочное состояние. Она инстинктивно откликнулась на ласку. Сила ответной реакции Жана потрясла ее, переполнив до краев неизведанным ранее чувством — всепоглощающим, не знающим стыда. Она не могла даже вообразить, что такое возможно...

Лора расслабленно приникла к нему и, ощутив напряженную твердость возбужденного мужского тела, перенеслась в мир головокружительного экстаза, где не было ничего, кроме ее любви к нему и их неодолимого влечения друг к другу.

— О Лора...— хрипло простонал Жан. Невнятное междометие сорвалось с его губ.

Он подхватил девушку на руки и, пройдя по безмолвному зданию, легко донес до ее комнаты. Дрожащими руками Жан расстегнул молнию на ее платье и медленно стянул его вниз, обнажая плечи и грудь. Платье легко упало к ногам Лоры. Она сделала шаг вперед, освобождаясь от этого облачка легкой черной материи. Розовые кончики сосков коснулись его груди, ее пальцы принялись торопливо расстегивать рубашку Жана в нетерпеливом желании соприкосновения с его плотью. Прерывисто дыша, он запрокинул голову и закрыл глаза, едва ее тугие соски прижались к его смуглой, покрытой жесткой порослью темных волос груди. Напряжение на долю секунды сковало тело Жана, потом он крепко прижал ее к себе. Торопясь, словно боясь не успеть, он покрывал поцелуями веки Лоры, уголки рта, ямочки за ушами, шею, затем его губы скользнули ниже, чтобы с горячностью припасть к округлым грудям. Именно этого хотелось Жану, когда он впервые увидел ее в этом дьявольски обольстительном черном платье.

Он вновь подхватил ее на руки и отнес на кровать. Их тела трепетали в едином ритме, как будто они уже были одним существом. Жан стянул с себя оставшуюся одежду и нетерпеливым движением отшвырнул ее в сторону.

Лора увидела в его отчаянных глазах безрассудное, нетерпеливое желание...

Едва Лора проснулась, как на нее вновь нахлынула волна чувств такой силы, что было просто удивительно, как ее хрупкое тело оказалось способно выдержать удар этой волны, не разлетаясь на миллион восторженных частичек.

Даже не открывая глаз, она поняла, что Жан еще спит. Она слышала его равномерное дыхание, чувствовала под своей рукой тепло его обнаженного, ставшего родным тела. Искушение разбудить возлюбленного было огромным, но Лора устояла. Она осторожно убрала руку и, приподнявшись на локте, посмотрела на Жана.

Он был необыкновенно красив. Темные ресницы отбрасывали легкую тень на четко очерченные скулы, губы были соблазнительно приоткрыты во сне. Так соблазнительно...

Ощущения прошедшей ночи снова вспыхнули в ней. Жан сдерживал свою страсть, обращаясь с Лорой с нежной предусмотрительностью, как будто интуитивно чувствовал, что она девственница. А когда в завершающее мгновение она выдохнула его имя, он хрипло проговорил, вкладывая в слова особый смысл: «Жаннэ... Так меня звала мама. Для тебя я Жаннэ».

Интересно, а для Кэтрин он тоже Жаннэ? Ей он тоже шептал слова любви, заставляя задыхаться от желания, умирать и воскресать под напором его ласк?

Невыносимое чувство вины охватило Лору.

Она провела ночь с будущим мужем своей сестры, ночь, полную любви и безудержной страсти. Это было невероятным предательством с ее стороны, и Лора не знала, как ей теперь быть. А что, если... Что, если Жан тоже влюбился в нее, так же неудержимо и безнадежно, как и она в него? Тогда никакой катастрофы нет, ведь так? Просто он понял, что любит ее, а не Кэтрин...

Лора прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержать накатившиеся на глаза слезы. Она представила, какую боль причинит это Кэтрин. А мать просто никогда не простит ей случившегося. Она, наверное, даже перестанет разговаривать с ней. В семье всегда считалось, что Кэтрин ждет блестящее замужество, а Лора должна довольствоваться жизнью обыкновенной домохозяйки.

Мать непременно обвинит ее в воровстве, в том, что она украла ту славу, которая по праву принадлежит старшей дочери. Лора с ранних лет научилась никогда не пытаться проникнуть в тот круг света, который отбрасывали лучи прожекторов на ее сестру, и никогда не мечтать о том, что Кэтрин требовала и получала как должное.