Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны - [26]
Кортес морем вернулся из Гондураса в Мехико в июне 1526 года и с прежней энергией возобновил свою деятельность по объединению Новой Испании. Однако в его отсутствие на него были отправлены сотни доносов в Испанию, и король назначил нового наместника. В 1527 году новый наместник, боясь, что Кортес захватит власть в Мексике, выслал его в Испанию. Король простил Кортесу все прегрешения, наградил его богатыми поместьями, дал титул маркиза и «генерал-капитана Новой Испании и Южного моря». Но титулы ничего не значили – для управления страной король учредил «аудиенсию» (коллегию) во главе с Нуньо Гусманом. При Гусмане обращение индейцев в рабство достигло чудовищных размеров – сотни тысяч мексиканцев стали жертвами деятельности его и «аудиенсии». Вскоре «аудиенсия» была распущена, а Нуньо Гусман, чтобы вознаградить себя за потерю власти, предпринял поход в страну Халиско к северо-западу от Мехико. После завоевания Халиско испанцы обследовали тихоокеанский берег Мексики к северу от Колимы на 600 км. В 1527 году Кортес снарядил 3 малых судна на тихоокеанском побережье Мексики (у 18° с. ш.) с целью «идти на Молукки или в Китай, чтобы выяснить прямой путь на родину пряностей» (на Молукках в декабре 1521 года уже побывали люди, продолжавшие кругосветную экспедицию Магеллана, отсюда один из двух уцелевших кораблей (из 5 в начале экспедиции) отплыл на запад в Испанию, другой после долгого ремонта в апреле 1522 года пошел на северо-восток, достигнув 43° с. ш. и 160° в. д., но в октябре вернулся к Молуккам, где был вскоре арестован тремя португальскими военными кораблями). Кортес поставил во главе экспедиции Альваро Сааведру. После многих открытий (причем 2 корабля пропало, судьба их не выяснена) Сааведра спас на Филиппинах людей с одного из 7 кораблей второй после Магеллана (и неудачной) кругосветной экспедиции Лоайсы и Элькано (последний из числа немногих выживших и завершивших первую кругосветную экспедицию), оба умерли в ходе плавания в конце июля – начале августа 1526 года. Сааведра также умер в октябре 1529 года. Его преемник в декабре 1529 года с трудом довел маленький корабль «Флорида» (50 т) до Молуккских островов, где испанцы оказались в руках португальцев («острова пряностей» были им все-таки уступлены испанским королем по Сарагосскому договору от 23 апреля 1529 года за 350 тысяч дукатов), выжившие 16 человек в 1534 году отправлены в Европу, которую достигли в 1536 году только 8 испанцев (ставшие вторыми, после спутников Магеллана, совершившими кругосветное путешествие).
В 1532 году Кортес направил 2 корабля под командой Диего Уртадо Мендосы на север – все испанцы были убиты индейцами, команда одного корабля в бухте Бандерас, команда второго около 27° с. ш. В октябре 1533 года Кортес послал из Халиско третью экспедицию на двух кораблях, один из которых, Эрнандо Грихальвы, пересек Тихий океан через Центральную Полинезию и Меланезию. В апреле 1535 года, в мае 1537 года и в июле 1539 года Кортес направил на север еще три экспедиции, которые исследовали тихоокеанское побережье Северной Америки до 33° с. ш. (район современного Сан-Диего). В 1535 году император прислал вице-короля, обладавшего и гражданской, и военной властью, – Антонио де Мендоса – воина, дипломата, младшего сына большого знатного семейства. И снова Кортес был обойден вниманием. Великая экспедиция, отправленная на поиски городов «Сиболы» весной 1540 года под командой Ф. Коронадо (продолжалась до июня 1542 года), как и не менее великая экспедиция Э. Сото и Л. Москосо 1539–1543 годов были организованы вице-королем (Сото, участник завоевания Перу, умер в 1542 году, его дело продолжил Москосо. Испанцы исследовали территорию современных южных штатов США – Коронадо на западе, Сото и Москосо на востоке, пройдя по несколько тысяч километров, не раз вступая в тяжелые бои с индейцами). А Кортес в 1540 году вернулся в Испанию, в 1541 году участвовал в военной экспедиции против Алжира. Он умер в своем доме в Кастильеха-де-ла-Куэста недалеко от Севильи в 1547 году.
Известный британский ученый профессор Джон Перри представляет историю европейских географических исследований и открытий, развития торговли и поселений за пределами Европы с начала XV до конца XVII века. Это была эра, когда Европа открывала для себя мир за пределами своей территории. Она началась с Генриха Мореплавателя и португальских путешествий и закончилась 250 лет спустя, когда «разведка» была почти завершена. Профессор Перри рассматривает политические, экономические и религиозные стимулы, побудившие европейцев к исследованиям и завоеваниям, а также анализирует природу и проблемы их поселений на колонизированных землях.
После Альбигойского крестового похода — серии военных кампаний по искоренению катарской ереси на юге Франции в 1209–1229 годах — католическая церковь учредила священные трибуналы, поручив им тайный розыск еретиков, которым все-таки удалось уберечься от ее карающей десницы. Так во Франции началось становление инквизиции, которая впоследствии распространилась по всему католическому миру. Наталия Московских рассказывает, как была устроена французская инквизиция, в чем были ее особенности, как она взаимодействовала с папским престолом и королевской властью.
Миром правят числа. Все чаще и чаще решения принимают не люди, а математические модели. В числах измеряется все – от наших успехов в образовании и работе и состояния нашего здоровья до состояния экономики и достижений политики. Но числа не так объективны, как может показаться. Кроме того, мы охотнее верим числам, подтверждающим наше мнение, и легко отбрасываем те результаты, которые идут вразрез с нашими убеждениями… Анализируя примеры обращения с численными данными в сферах здравоохранения, политики, социологии, в научных исследованиях, в коммерции и в других областях и проливая свет на ряд распространенных заблуждений, нидерландский журналист, специалист по числовой грамотности Санне Блау призывает мыслить критически и советует нам быть осмотрительнее, о чем бы ни шла речь – о повседневных цифрах, управляющих нашим благополучием, или о статистике, позволяющей тем, кто ее применяет, достичь огромной власти и влияния. «Числа влияют на то, что мы пьем, что едим, где работаем, сколько зарабатываем, где живем, с кем вступаем в брак, за кого голосуем, как решаем вопрос, брать ли ипотеку, как оплачиваем страховку.
В эпоху тотальной цифровизации сложно представить свою жизнь без интернета и умных устройств. Но даже люди, осторожно ведущие себя в реальном мире, часто недостаточно внимательно относятся к своей цифровой безопасности. Между тем с последствиями такой беспечности можно столкнуться в любой момент: злоумышленник может перехватить управление автомобилем, а телевизор – записывать разговоры зрителей, с помощью игрушек преступники могут похищать детей, а к видеокамерам можно подключиться и шпионить за владельцами.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
История машинного обучения, от теоретических исследований 50-х годов до наших дней, в изложении ведущего мирового специалиста по изучению нейросетей и искусственного интеллекта Терренса Сейновски. Автор рассказывает обо всех ключевых исследованиях и событиях, повлиявших на развитие этой технологии, начиная с первых конгрессов, посвященных искусственному разуму, и заканчивая глубоким обучением и возможностями, которые оно предоставляет разработчикам ИИ. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Что значат для демократии добровольные общественные объединения? Этот вопрос стал предметом оживленных дискуссий после краха государственного социализма и постепенного отказа от западной модели государства всеобщего благосостояния, – дискуссий, сфокусированных вокруг понятия «гражданское общество». Ответ может дать обращение к прошлому, а именно – к «золотому веку» общественных объединений между Просвещением и Первой мировой войной. Политические теоретики от Алексиса де Токвиля до Макса Вебера, равно как и не столь известные практики от Бостона до Санкт-Петербурга, полагали, что общество без добровольных объединений неминуемо скатится к деспотизму.