Завоевание Туркмении - [33]
Части эти, как очередные на работу, прибыли в 5 часов пополудни к Ольгинской кале, чтобы оттуда двинуться на смену частям, занимавшим траншеи. Но по прибытии к кале они были задержаны тут траншей-майором для ознакомления всех офицеров этих частей с предстоящей в эту ночь и на следующий день работой, а также для ознакомления по плану с исполненными уже работами.
Уже стемнело, и очередные на работу части еще не выступали от Ольгинской калы, как вдруг замелькали огоньки ружейных выстрелов, почти моментально распространившиеся с левого фланга наших траншей по всей линии. Затем послышались залпы и крики. Неприятель в больших массах обрушился одновременно на фронт траншей правого фланга атаки, между редутом № 2 и батареей № 3, на наш правый фланг, в пространство между редутами № 1 и № 2 и в обход всей нашей линии траншей к кале Ольгинской.
Текинцы наступали почти исключительно с холодным оружием (с шашками, которыми они отлично владеют). Большинство босиком. с голыми руками и ногами, многие с непокрытыми головами и даже без рубах.
Текинская конница пошла в тыл наших позиций, вероятно с целью ударить на лагерь. Обстановка, при которой произошло нападение, была следующая:
Вечером 28-го декабря, около 6-ти часов пополудни, производитель инженерных работ правого фланга капитан Яблочков, совместно с офицерами Кавказского саперного батальона, приступил к разбивке новой линии траншейных работ которые назначались для исполнения за ночь. По принятому порядку, офицеров при разбивке сопровождало пять человек сапер и пять человек из роты охотников.
В это время в передовых траншеях правого фланга находились. 14-я рота Апшеронского полка, занимавшая редут № 2, 15-я рота того же полка, охранявшая 2-ю параллель, и 16-я рота, занимавшая выходы из 2-й параллели и мортирную батарею № 5.
Близ батареи № 3, вооруженной 9-ти фунтовыми дальнобойными орудиями, вправо от нее стояла полурота охотников, которая должна была заложить секреты одновременно с разбивкою линии новых работ к западу от батареи № 3. В соседних траншеях левого фланга атаки находились: 9-я рота Ставропольского полка и пришедшая ей на смену 11-я рота того же полка.
В частной поддержке ротам Апшеронского полка стояли: стрелковая рота 13-го Туркестанского линейного батальона, занимавшая редут № 1, и 1-я рота того же батальона, прикрывавшая осадную батарею № 1.
Лишь только инженерные офицеры отошли шагов 150 от батареи № 3, как сопровождавшие их саперы и охотники увидели густые массы неприятеля, хлынувшего, почти без шума, к нашим траншеям; кучки разбивавших работы бросились бежать обратно; но не к батарее № 3, откуда вышли на работу, а на траншеи, занятая апшеронцами. Между тем, роты, в свою очередь, заметили приближающегося неприятеля и приготовились уже для стрельбы залпами, как подбежавшие в это время часть сапер и охотников закричала им «не стреляйте, свои!» Это несчастное обстоятельство было причиною, что апшеронцы пропустили хороший момент для стрельбы и встретили противника огнем только тогда, когда он был уже в нескольких шагах от них. Текинцы, для производства вылазки, скрытно для нас собрались за тремя калами, лежащими в 400 шагах перед мортирной батареей № 5 (Эти три калы, по взятии их на другой день нашими войсками получили название Великокняжеской позиции).
Главная атака неприятеля была направлена на траншеи нашего правого фланга и в обход этого фланга. Числительность неприятеля не может быть определена с точностью, но по району, занятому при его наступлении, по упорству боя, можно считать, что его было 4–5 тысяч.
Стремительным, как лава, натиском текинцы, не смотря на наш ружейный огонь, с одними только шашками прорвали линию наших траншей и заставили апшеронцев отойти назад после горячей схватки в рукопашную.
На долю апшеронцев, кроме отступления, выпало еще более тяжелое горе: они потеряли свое батальонное знамя, бывшее при 14-й роте в редуте № 2. Здесь, защищая знамя, пали под шашками текинцев: знаменщик, знаменные ряды, командир батальона князь Магалов, командир 14-й роты и один субалтерн-офицер. Таким образом, в первые же минуты вылазки неприятель овладел значительною линиею наших траншей, двумя батареями № 5 и № 6 и редутом № 2, захватив при этом три мортиры, три горных и одно 4 фунтовое орудие. Часть артиллерийской прислуги была изрублена, защищая орудия. Заведывающий артиллерией правого фланга осады, подполковник Мамацев, изрублен на мортирной батарее. Разбивавший новую линию траншей — поручик Сендецкий, тоже изрублен; та же участь постигла и батальонного врача апшеронцев. Из частей правого фланга осады, занимавших передовые траншеи, продолжала держаться только полурота охотников; три роты апшеронцев, сильно расстроенные и понесшие весьма большие потери, отступили частью в тыл, частью к редуту № 1, где были приведены в порядок и приняли участие в дальнейшем бою на правом фланге осадных работ.
Не меньшая опасность угрожала нашему правому флангу. Темная масса текинцев устремилась на редут № 1 и примыкавшие к нему ближайшие траншеи, а другие толпы направлялись в обход редута, между ним и калою Ольгинскою, при чем обходились все наши осадные работы и был открыт свободный доступ к лагерю. К счастью стрелковая рота 14-го Туркестанского батальона встретила текинцев с полным спокойствием. Ряд последовательных и дружных залпов осадил временно массу, но отдельные кучки текинцев добежали до траншеи, рубили штыки у наших солдат и частью ворвались в самый редут № 1; новые толпы прибывали, и положение защитников редута № 1 становилось критическим. К счастью, в это время уже подходил от Ольгинской калы резерв правого фланга осады из 3-го батальона Ширванского полка, 2-й и 3-й рот 1-го батальона того же полка, 3-й роты 5-го Туркестанского линейного батальона и 100 спешенных казаков Туркестанского дивизиона, двинувшийся вперед из Ольгинской калы по тревоге.
![Японские дневники [с 27 мая по 1 июля 1903 г.]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Публикуемые дневники военного министра России А. Н. Куропаткина хранятся в РГВИА (Ф. 165. Оп. 1. Д. 1928. Л. 1—42). Они посвящены его поездке в Японию летом 1903 г. Записки Куропаткина о поездке на Японские острова летом 1903 г. никогда не печатались в полном объеме. Текст публикуемых дневников передается в современной орфографии с сохранением языковых и стилистических особенностей оригинала. Описки, опечатки, орфографические ошибки исправляются без оговорок. Исправления ошибок, приводящих к искажению содержания записей, оговорены в примечаниях.
Аннотация издательства: В книге главнокомандующего вооруженными силами России на Дальнем Востоке с июля 1904 по февраль 1905 г. генерал-адъютанта А.Н. Куропаткина обобщен огромный фактический материал о Русско-японской войне, в большинстве подтвержденный документами, что представляет интерес не только для историков, но и для широкого круга читателей.
Генерал А.Н.Куропаткин — личность неоднозначная. Обладая несомненными организаторскими способностями и занимая в 1898—1904 годах пост военного министра, он сделал много хорошего для развития русской армии. Но, будучи главнокомандующим русской армии в Маньчжурии, он не проявил себя как полководец в войне с Японией (1904—1905), за что подвергался критике современников и последующих исследователей этого великого противостояния. В то же время интересны взгляды самого Куропаткина на прошлое и будущее русской армии, которые он изложил в своем труде, написанном в 1910 году.
Аннотация издательства: Труд Стефена Уэнтворта Роскилла — одного из крупнейших военных историков — готовился по заказу Военно-морского института Аннаполиса (USNI) для серии «Действия флотов во Второй мировой войне» — самого авторитетного издания по этой тематике. «Охота за Бисмарком» и битва за Средиземное море, полярные конвои и борьба с немецкими подводными лодками, боевые действия на Тихом океане и десантные операции — все фазы войны нашли отражение в этой книге. Боевые действия одного из крупнейших флотов Второй мировой войны, описанные с великолепным знанием предмета, не оставят равнодушными любителей военной истории.
Аннотация издательства: Автор в годы войны был секретарем партбюро полка, начальником политотдела бригады, а затем стрелковой дивизии. Он много видел, пережил, был участником боев на Калининском и Северо-Западном фронтах, на Курской дуге и Днепре, в Белоруссии и Прибалтике. Об этом он и рассказывает в своих воспоминаниях. В центре повествования — люди, которые всегда находились на линии огня: командиры, политработники, коммунисты и комсомольцы. Это они словом и личным примером увлекали бойцов на подвиги.
Издавна город Смоленск играл в военной истории России особую роль, первым принимая на себя удар агрессоров, стремившихся поскорее захватить Москву. С 10 июля по 10 сентября 1941 года у стен города развернулось Смоленское сражение, в котором в течение двух месяцев Красной Армии на равных удавалось бороться с непобедимым доселе германским вермахтом. Задержав противника и сорвав движение группы армий «Центр» на столицу, наши войска все-таки оставили Смоленск, освободить который удалось только в 1943 году.
Аннотация издательства: В книге описываются действия подводных лодок гитлеровского военно-морского флота в период второй мировой войны. В основу ее положены воспоминания автора, служившего в подводном флоте фашистской Германии, а также оперативные документы, дневники офицеров-подводников, выписки из вахтенных журналов подводных лодок и т. п. Автор, по его собственному утверждению, художественными средствами пытался «воспроизвести условия», в которых действовали немецкие подводные лодки во время войны на обширных морских просторах, а также «обобщить опыт», накопленный гитлеровскими подводниками в ходе войны.
В СССР сложился настоящий культ штурмовика Ил-2, ставшего одним из главных символов Победы, — сам Сталин говорил, что «илы» нужны на фронте, «как хлеб, как воздух», а советская пропаганда величала их «летающими танками» и «черной смертью». Однако вопреки послевоенным мифам этот штурмовик нельзя считать «непревзойденным» или «неуязвимым» — его броня защищала лишь от пуль и осколков, а летные характеристики были вполне заурядными. Грозным оружием его делали те, кто воевал, умирал и побеждал на «илах», — пилоты и стрелки штурмовых авиаполков ВВС Красной Армии.
Дневник нацистского летчика охватывает период с мая 1940 года, когда германская армия вторглась в Бельгию и Голландию, по январь 1941-го, когда юноша выпрыгнул из подбитого «хейнкеля» с парашютом. Записки пилота бомбардировщика, из которых становится ясным его отношение к родным, к жизни, сослуживцам, войне, противнику, высшему руководству страны, интересны тем, что типичны для многих жертв нацистской идеологии, поэтому стали важным документом, свидетельствующим против нацизма.