Завоевание Ирана арабами - [17]
В описание стран автор привносит элемент собственных наблюдений и впечатлений. Его изложение повторяет текст Истахри в случаях, не вызывающих сомнения. В остальном он либо сокращает текст старшего современника, либо расширяет его, дополняет новыми фактами, проявляя известную самостоятельность в суждениях. Как отмечалось исследователями, Ибн Хаукал сообщает дополнительные сведения о соседях мусульман и дает более углубленное описание ряда провинций Халифата[122].
Фирдоуси. Шах-наме
Иранский национальный эпос, поэтически обработанный в выдающемся произведении Фирдоуси, имеет непосредственное отношение к теме настоящего исследования. События времени последних Сасанидов нашли отражение в завершающей части поэмы, им посвящен девятый том издания критического текста, осуществленного в СССР[123].
Обращаясь к «Шах-наме» как к источнику по истории арабских завоеваний в Иране, тщетно пытаться восстанавливать события в их хронологической последовательности: вся история завоеваний сведена автором к описанию деталей, касавшихся сражения при Кадисии, и скитаний шаханшаха Йездигерда III по стране вплоть до его гибели под Мервом. Ценность сочинения в другом. В «Шах-наме» с позиций легитимиста, каким был Фирдоуси, правдиво отображаются дух эпохи, настроения правящих классов иранского общества. В главе о царствовании Йездигерда III лейтмотивом звучит тема тленности бытия, неизбежности гибели сасанидской династии, а с нею и иранского государства, потому что такая судьба предопределена им свыше; о предстоящих испытаниях свидетельствует неблагоприятное расположение светил. Устами Рустама, главного героя битвы при Кадисии, автор вещает о приближении социальных потрясений, обусловленных приходом арабов. Пришельцев он характеризует самыми нелестными эпитетами. И такая позиция объясняется не столько его отношением к более сильному противнику, сколько тем обстоятельством, что приход арабов ломал сложившиеся представления об общественном порядке, нарушал незыблемость сословного деления, усугублял кризис иранского общества. Конкретными проявлениями этого кризиса являются: нарушение верности договорам, упадок высших сословий и возвышение низших, обострение социальной борьбы, разрушение семейных традиций и т. д.[124] Социальная обстановка в Иране в годы арабских завоеваний у Фирдоуси очень напоминает внутриполитический кризис VI в., вызванный маздакитским движением.
В оценке автора «Шах-наме» (или его источника) кульминационным моментом длительной арабо-иранской войны является сражение при Кадисии. Все последующие битвы не стоят упоминания. Вместо них Фирдоуси излагает злоключения Йездигерда III на востоке, куда он отправился в надежде собрать войско, могущее противостоять арабам. В этой части образно показаны взаимоотношения шаханшаха со своими подданными, преданность одних и предательство других, и так до трагической развязки на мельнице. Сценой участия христиан в похоронах шаханшаха Фирдоуси как никто другой показал роль и влияние христианской общины Мерва, дал представление о ее численности (не называя цифр). Данные «Шах-наме» о событиях, последовавших за смертью Йездигерда III, и судьба его потомков также заслуживают внимания исследователя.
Нумизматика и эпиграфика
(монеты, печати, надписи)
Необходимость привлечения нумизматического материала в качестве источника по истории Ирана первой половины VII в. определяется заключенной в нем информацией. Монеты и печати можно рассматривать и как памятники искусства, и как источники, помогающие понять многие явления политической и экономической истории общества.
Ценную информацию, касающуюся политической и экономической истории периода, дают позднесасанидские и арабо-сасанидские драхмы. Все без исключения монеты поздних Сасанидов имеют на лицевой стороне (аверсе) внутри круга официальный портрет шаханшаха и его имя; на оборотной стороне (реверсе) непременно присутствует изображение алтаря огня с двумя священнослужителями, монограмма монетного двора (регулярно, начиная с Варахрана V), дата выпуска по эре царствующего шаханшаха (регулярно, начиная с Кавада I). При изменении политической, религиозной или экономической ситуации в стране, в пору важных для монарха событий (коронация, крупные победы или поражения) изменялись не только количество, размер и вес выпускаемых монет, но вносились определенные изменения в канонический портрет и изображения на реверсе. Наличие или отсутствие обозначений известных монетных дворов может служить основанием для суждения о фактических размерах территории, признававшей над собой верховную власть «царя царей».
Усиленный выпуск монет при Хосрове II (590–628) был результатом длительных успехов Ирана в войне с Византией, роста военного могущества державы Сасанидов. Выпуск серебра был нужен прежде всего для содержания многотысячной армии. В период междоусобиц (628–632) после проигранной войны эмиссия денег резко падает, и этот факт отражает картину политического хаоса в стране и недолговечности отдельных правителей. Приход к власти шаханшаха Йездигерда III частично оживил деятельность монетных дворов, по постоянные неудачи в войне с арабами, вынужденное отступление в глубь страны и переход иранских земель в руки завоевателей сокращают территориальные пределы царской власти. Это очень хорошо иллюстрирует нумизматический материал: небольшое количество найденных монет Йездигерда III, а также незначительное число монетных дворов, на которых они выпускались. После Хосрова II почти прекращается выпуск медных монет, обращавшихся на местном рынке, и золотых динаров, приуроченных к торжественным событиям. И все же трудно согласиться с мнением австрийского исследователя Р. Гебля о том, что в сложившейся для Ирана неблагоприятной ситуации эмиссия теряет свой основной смысл (служить средством товарно-денежных отношений) и предназначается только для поддержания пошатнувшегося престижа монарха
Константин Михайлович Базили, популярный в русских литературных кругах 30-х годов XIX в. автор «Очерков Константинополя», видный дипломат, друг Н. В. Гоголя, пожалуй, меньше всего известен своими трудами о Сирии (вслед за автором мы употребляем здесь историческое понятие «Сирия», имея в виду современные территории Ливана и Сирии). А между тем работы Базили о Сирии оставили значительный след в науке. Его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством» была одним из первых в мировой литературе трудов по Новой истории Сирии, Ливана и Палестины.
В изданиях, посвященных истории Великой Отечественной войны, мало и неохотно рассказывается о битве советских войск под старинным русским городом Ржевом. Между тем под Ржевом полегло более двух миллионов человек – больше, чем под Сталинградом или в иных сражениях великой войны. Вину за такие огромные потери многие возлагали на Верховного главнокомандующего Сталина, обвиняя его в неумелом руководстве армией и стратегических просчетах.Однако время делает свою работу. Открытие архивов КГБ-ФСБ дало возможность понять и оценить триединый стратегический замысел советского командования: операции «Монастырь», «Уран», «Марс».
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако любой историк в своих исследованиях обращается к альтернативной истории, когда дает оценку описываемым персонажам или событиям, реконструирует последствия исторических решений, поступков, событий, образующих альтернативу произошедшему в реальности. Тем не менее, всерьез заниматься альтернативной историей рискуют немногие серьезные историки.И все же, отечественная история предлагает богатейший материал для альтернативных исследований, ведь даже само возникновение нашего государства на бедных и холодных равнинах северо-востока Европы, да еще и с центром в ничем не примечательном городке, выглядит результатом невероятного нагромождения случайностей.
Из этой книги читатель узнает, что реальная жизнь кельтских народов не менее интересна, чем мифы, которыми она обросла. А также о том, что настоящие друиды имели очень мало общего с тем образом, который сложился в массовом сознании, что в кельтских монастырях создавались выдающиеся произведения искусства, что кельты — это не один народ, а немалое число племен, объединенных общим названием, и их потомки живут сейчас в разных странах Европы, говорят на разных, хотя и в чем-то похожих языках и вряд ли ощущают свое родство с прародиной, расположенной на территории современных Австрии, Чехии и Словакии…Книга кельтолога Анны Мурадовой, кандидата филологических наук и научного сотрудника Института языкознания РАН, основана на строгих научных фактах, но при этом читается как приключенческий роман.
В преддверии Курской битвы перед ВВС Красной Армии были поставлены задачи по завоеванию полного господства в воздухе, изгнанию люфтваффе с поля боя и оказанию эффективного содействия наземным войскам в разгроме врага. Итог ожесточенных двухмесячных боев, казалось бы, однозначно свидетельствовал: поставленные перед «сталинскими соколами» цели были достигнуты, небо над Огненной Дугой осталось за советской авиацией. Однако подлинная цена этой победы, соотношение реальных потерь противоборствующих сторон долгое время оставались за рамками официальных исследований.Как дорого обошлась нам победа? Какова роль люфтваффе в срыве попытки Красной Армии окружить орловскую и харьковскую группировки вермахта? Стало ли сражение над Курской дугой переломным моментом в ходе воздушного противостояния на советско-германском фронте? На эти и на многие другие вопросы вы найдете ответы на страницах этой книги.
Издание завершает публикацию всех важнейших зарубежных материалов XVII в. о восстании С. Разина, остававшихся еще не опубликованными. (Первый выпуск — «Записки иностранцев о восстании С. Разина». Л., «Наука», 1968). В сборник вошли: брошюра о восстании, изданная в Лондоне в начале 1671 г., диссертация о Разине, защищенная и изданная в Германии в 1674 г., отклики на восстание западноевропейской прессы 1670–1671 гг. и записки Кемпфера о персидском походе Разина.Материалы комментированы и сопровождены источниковедческими статьями.Издание рассчитано на широкий круг читателей: учителей, студентов аспирантов, научных работников.