Завоевание Индии - [12]

.

Разумеется, оба брата были, по выяснении дела, в октябре 1800 года казнены в Черкасске (засечены насмерть или обезглавлены). Но что было делать с крамолой? Павел, убежденный, что «в России нет важных лиц, кроме того, с которым я говорю и пока я с ним говорю», не знал, что делать с таким вот неохватным и дерзким самовольством. Выходило, что дворянство боится его, а казаки – нет. Крамола внутри каждого, и она неизживаема. Что делать? Посылать войска на Дон нет повода. И тогда является мысль – услать всех казаков в количестве 30 тысяч со всей их крамолой за тридевять земель, на край света – чтобы там, на том неведомом краю, они бы лучше всего и сгинули. Так казаки получают «преждевременный» приказ о выступлении в Индию и, таким образом, попадают в историю «индийского похода»…

VI

История союза Павла с Наполеоном, замысел совместного «индийского похода» – широкие врата, в которые так и рвется проскочить любопытство с бесконечными вопросами: а что было бы, если?… Но заигрывание с сослагательным наклонением в истории – бессмысленно, и не только потому, что навряд ли раздел мира между «Дон Кихотом» и «Цезарем» мог быть равноправным. Вообще сомнительно, чтобы такая химера, как союз двух самовластных государей, одержимых властью, была жизнеспособна. К тому же век Павла неудержимо подходил к концу: ведь, помимо сослагательного, история имеет еще изъявительное и даже повелительное наклонения. Не кто-нибудь, а история велела ему: «Умри!» И против этого веления бессильны были любые союзы, перемены приближенных, вызов из опалы преданных, казни, о которых, уходя спать в последнюю ночь своей жизни, говорил император… Россия изжила Павла. За четыре года он расчистил «тяжелую, старушечью, удушливую атмосферу последнего екатерининского времени» (А. И. Герцен) ^[21], но дальше, со своим романтическим, но отнюдь не просвещенным абсолютизмом, становился против логики необходимого стране движения – и прежде всего развития культурного, этического, гражданского… Россия при Павле до конца прожила историю своего рабства, и в конце концов выяснилось, что она этого рабства не хочет. Задержись Павел на троне – и вся история пушкинского и декабристского просвещения не состоялась бы, не было бы ни великого духовного подъема 1812 года, ни декабрьского выступления 1825-го. Вся духовная история России исказилась бы…

Мы отклонились от темы, но следует все же добавить к сказанному несколько слов, потому что сюжет еще не исчерпал себя. Совместный русско-французский поход на Индию не состоялся de facto. Для русских и для французов, очень скоро встретившихся лицом к лицу на полях сражений, это быстро стало очевидным. А вот Англия восприняла случившееся совершенно иначе: для нее сам замысел был равен исполнению (чем-то это напоминает библейское: «Всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» – Мф. 5: 28). После окончательной победы над Наполеоном в 1815 году эти настроения не только не ослабли, но и окрепли, тем более что как победители англичане судили свысока и надменно: «Как они только могли осмелиться!» Франция была повержена. Но Россия, которую историческая логика XIX столетия все дальше вовлекала в азиатские дела, стала врагом № 1 Англии на востоке. Это тайное противостояние очень скоро стало явным в персидских делах, а когда Россия все же одержала в них верх и, более того, стала союзницей Персии – англичане, как мы знаем, противопоставили этому вторжение в Афганистан, которое обошлось им так дорого ^[22]. И хотя «индийская тема» в российской политике была в XIX веке полностью исчерпана ^[23], это противостояние России и Англии на востоке имело разветвленное продолжение в открытой и тайной дипломатии, торгово-разведочных «экспедициях», заказных убийствах и открытых военных столкновениях – самым мощным из всех была Крымская война, предпринятая Англией, Францией и Турцией для «окорота» России по всему фронту. В конце концов, после завоевания русскими Хивы, Россия и Англия вынуждены были заключить в 1873 году соглашение о «буферном» поясе в Средней Азии между их владениями. Последняя нота в драматической индийской партитуре была сыграна, однако,

лишь во время похода в Туркмению в 1882 году, когда вскоре после взятия крепости Геок-Тепе генералу М. Д. Скобелеву (герою Русско-турецкой войны 1877 – 1878 годов) вздумалось совершить рейд вглубь афганской территории и завладеть Гератом, который с древности считался «ключом от Индии». Захват Герата не состоялся, ибо мог возыметь только одно последствие – военное столкновение с англичанами, но сама идея прикосновения если не к Индии, то хотя бы к «ключу» от нее, была символична и показательна.

Впрочем, военный министр того времени Д. А. Милютин считал Скобелева человеком хоть и талантливым, но чрезмерно само- и честолюбивым, который для достижения своих целей «считал все средства и пути дозволительными».

VII

С легким сердцем возвращаемся мы из путешествия во времени: смыслы, тем более смыслы колониальных завоеваний, «приобретений», пафосных военных кампаний и побед, кажутся сегодня очень узкими, очень примитивными. По счастью, России не удалось проникнуть в Индию, запятнать историю русской, индийской и английской кровью. Индия так и осталась для России