Заводная ворона - [23]

– Но…

– Молчать! – Экономка повернулась к худому мужчине. – Приношу свои извинения, мистер… за поведение негодной девчонки. Предоставьте это мне, я докопаюсь до правды. Приходите завтра в это же время, и, уверяю вас, я найду ваш… свёрток.

Худой человек, казалось, не слушал её – он долго не отрывал голубых глаз от Серен, затем печально проговорил:

– Думаю, я понимаю, что происходит. Пожалуйста, не наказывайте девочку, она не виновата. Я знаю, кто зачинщик. Он не выносит, когда его долго держат в разобранном виде, и он так…

– Я разберусь! – Миссис Вильерс с холодным презрением улыбнулась. – Приходите завтра. До свидания. – И она выпроводила гостя.

Серен бросила взгляд на его встревоженное и растерянное лицо, и он ушёл; голоса постепенно растаяли в дали коридора.

Девочка стала ждать. Она была сильно напугана.

Когда миссис Вильерс вернулась в тёмную унылую гостиную, они взглянули друг другу в глаза.

– Я не потерплю воровку в доме, – тихо произнесла высокая женщина. – Последний раз спрашиваю: где игрушка?

– Не знаю.

– Ясно. – Экономка, сдерживая гнев, сцепила руки. – В таком случае поднимайся в свою комнату, ужина тебе сегодня не видать, и собирай вещи. Завтра Дензил отвезёт тебя на станцию.

– Завтра?! – в ужасе воскликнула Серен.

Миссис Вильерс кивнула с мрачным видом.

– Тебе купят билет до приюта, а я напишу леди Мэр, что она пыталась облагодетельствовать воровку и лгунью. Ты не заслуживаешь этого, порочная девчонка!

Серен готова была разрыдаться. Внезапно ей захотелось рассказать, что она делает это ради Томоса, что экономка к ней несправедлива. И всё же она промолчала.

Миссис Вильерс позвонила в колокольчик, и мгновенно появился Дензил – он явно подслушивал под дверью.

– Отведи её наверх, – велела экономка. – И не давай ей ужина.

Серен вышла из комнаты вслед за маленьким человеком. На пороге она обернулась: миссис Вильерс стояла, скрестив руки на груди и глядя в пустой камин.

Дензил и Серен молча прошли по освещённым луной коридорам, где на полу лежали прямоугольники и ромбы серебряного света.

Наконец маленький человек повернулся и спросил:

– Ты сильно расстроилась, девочка?

– Ничуть.

– Хотел бы я знать, что ты задумала.

– Ничего, – прошептала Серен.

– Верится с трудом. – У двери её комнаты он остановился. – Закрой окна и плотно затвори дверь. В доме сегодня ледяной холод и мёртвая тишина. Я чувствую недоброе.

– Вы имеете в виду Семейство?

В тусклом свете свечи лицо Дензила было торжественно-мрачным. Он сказал:

– Не упоминай Их. Все знают, что Они забрали мальчика, и никакие заклинания не вернут его. Нам стоило рассказать тебе это с самого начала, но мы избегаем упоминать Их. – Голос его звучал хрипло и уныло. На мгновение Серен показалось, что он забыл о её присутствии. – Милый Томос. Где он теперь, в каких мрачных краях? Я скучаю по мальчику. С ним в доме было так весело, особенно в Рождество.

Серен кивнула и проговорила:

– Спокойной ночи, Дензил.

– Nos da, Seren bach[4]. По тебе я тоже буду скучать. Я уже привык к тебе.

Серен нравилось, что её имя означает «Звезда». Только она никуда не поедет.

В комнате она обыскала каждый угол, но не нашла никаких признаков Ворона, пока какой-то стук не заставил её в испуге поднять голову.

К обледенелому стеклу снаружи прижимался блестящий глаз. Девочка подбежала и открыла окно.

Полузамёрзшая птица ввалилась внутрь.

– Я не чувствую ног! – пожаловался Ворон.

Серен выглянула на улицу, но худого человека и след простыл; вероятно, он скрылся среди длинных синих теней, которые отбрасывали деревья в лунном свете.

Лужайка была призрачно-белой, в небе сияли звёзды. Холодная ночь, казалось, затаила дыхание.

Девочка забралась в постель. Дрожащий Ворон уселся перед очагом, маленькие капли стекали с него и оставляли на коврике влажные пятна.

– Меня выгоняют, – вздохнула Серен.

– Ч-ч-чего и с-с-следовало ожид-д-дать, – стуча клювом, проговорила птица.

– Что мне делать? Как заставить их передумать?

Глянув на девочку через плечо, Ворон взлетел на стол, где лежал дневник Томоса, и кончиком крыла пролистал страницы.

– Я прочитал это. У мальчишки отвратительный почерк, и его следовало бы отходить палкой за неряшество, но в его записках содержится кое-что интересное. Слушай. – И Ворон начал читать своим каркающим голосом:

Сегодня в аллее я встретил странную женщину – сгорбленную, как старуха, и с корзинкой на руке.

«Купи у меня что-нибудь, молодой хозяин», – сказала она.

Я ответил, что у меня нет денег. Это было правдой.

«Тогда прими от меня подарок», – проговорила женщина и протянула мне чудесный снежный шар из толстого зелёного стекла с ледяным дворцом внутри. Откуда она знала, что я их собираю?

Я не смог устоять и взял его, хотя не следовало.

Серен указала на шар, который принесла из детской.

– Вот он!

– Ясное дело. – Ворон коснулся крылом клюва, словно поправляя невидимые очки, и продолжил читать:

– Приходи и будь там принцем, – произнесла женщина.

Тут я испугался, торопливо пробормотал «Diolch»[5] и убежал. Обернувшись, я увидел, что женщина уходит в лес. Мне показалось, что под плащом у неё длинные белые волосы и серебряное платье.

Ворон поднял глаза от дневника, и они вместе с девочкой уставились на снежный шар.