Зависть - [4]
Тогда начался такой безумный смех, взрыв такого неистового веселья, что оба игрока поневоле прервали игру. Мать и сын то поднимали, то опускали руки, щеки у них алели, глаза увлажнили слезы, выступившие от смеха; продолжая смеяться, они достигли грубой деревянной скамейки, на берегу ручья. Здесь оба передохнули несколько минут, во время которых мадам Бастьен заботливо вытерла пот, появившийся у сына на лбу.
- Мой Бог! - сказал Фредерик. - Это же смешно, так хохотать!
- Да, но признайся, что это замечательно.
- Конечно, и во всем виноват этот волан, который упал мне на нос.
- Фредерик, ты опять начинаешь… Тем хуже.
- Нет, это ты хочешь смеяться, я же вижу.
И оба снова залились тем глупым смехом, настолько абсурдным, настолько нелепым, как и причина, возбудившая его.
- Все равно, - сказала мадам Бастьен, первой очнувшись от нового приступа веселья, - видишь ли, Фредерик, меня утешает в этом нелепом смехе то, что только такие счастливые люди, как мы, способны так бесшабашно радоваться.
- Да, мама, ты права, - согласился Фредерик, прислонившись головой к плечу мадам Бастьен и покачиваясь тихонько с очаровательной лаской, - мы так счастливы! Как, например, в этот момент; прекрасным летним вечером, под этой прохладной сенью быть здесь, возле тебя, положить голову на твое плечо и прикрыть глаза.
Видеть отсюда, через золоченую вуаль солнечных лучей, наш домик в то время, как мы слушаем журчание водопада, одним взглядом охватывать этот маленький мирок, который мы никогда не покинем. О! Это так прекрасно, так приятно. Хотелось бы сто лет оставаться так.
И Фредерик сделал новое движение, словно в самом деле собирался нежиться целую вечность на плече матери.
Молодая женщина, не желая беспокоить Фредерика, только немного склонила голову набок, чтобы коснуться своей щекой щеки сына, взяла его руки в свои и ответила:
- Правда, этот уголок земли всегда был для нас раем и, если исключить те тридцать три дня твоей болезни, мы напрасно будем припоминать грустные или тяжелые минуты. Не так ли, Фредерик?
- Ты меня всегда так баловала…
- Фредерик, ты совершенно не соображаешь, что говоришь, - сказала мадам Бастьен, изображая шутливую важность, - нет никого более раздражительного, несносного и несчастного, чем избалованный, ребенок. Я хотела бы знать, какие капризы, какие причуды я у вас поощряла, сударь? Ну-ка, поищите, поищите…
- Я уверен; ты не даешь мне даже времени на то, чтобы чего-то желать. Ты сама занимаешься моими развлечениями, моими удовольствиями по, крайней мере столько же, сколько и я, потому что, правда… Я не знаю, как ты делаешь, но с тобой время всегда проходит так быстро, что я не могу поверить, будто уже наступил конец июня, и я скажу то же самое в конце января и буду повторять всегда.
- Дело не в моей нежности, сударь, но скажите когда я вас баловала? И разве я не бываю строга и требовательна в часы ваших занятий, например?
- Да, я тебе указываю на это. Разве ты не делишь со мной мои занятия, как мои забавы. И для меня такая работа не менее приятна, чем отдых. Видишь, здесь мало моей заслуги!
Но, наконец, г-н Фредерик, вы увезли два превосходных приза из Пон-Бриллана и меня тогда не было с вами, надеюсь. Наконец, вы…
- Наконец, мама, - заявил Фредерик, обвивая руками шею Мари, прервав ее речь горячим объятием, - я утверждаю, я так счастлив только благодаря тебе.
Если я что-то знаю, если я чего-то достиг, то лишь благодаря тебе. Ты никогда меня не покинешь? Да, все, что во мне есть хорошего, это от тебя, но все скверное, упрямое, это все мое.
- Ох, что касается этого, то твоя милая головка хороша знает, чего она хочет, - сказала мадам Бастьен, в свою очередь прерывая Фредерика и целуя его в лоб. - Это правда, я не знаю воли более энергичной, чем твоя. Итак, ты упорно хочешь быть самым нежным, самым лучшим из сыновей. Тебе недостает… решимости.
Затем молодая мать добавила с волнением:
- Полно, дорогой сын, я тебя не расхваливаю. Каждый день мне приносит новые доказательства доброты и великодушия твоего сердца. Если я тебе льщу, то жители нашего маленького мирка, как ты говоришь, согласны со мной, а мы слишком просты и слишком не любим лжи, чтобы они старались нам угождать. И посмотри, - прибавила быстро мадам Бастьен, указывая на кого-то Фредерику, - если я нуждаюсь в помощнике. чтобы тебя убедить, я сошлюсь на свидетельство этого чудесного человека. Он знает тебя почти так же хорошо, как и я, и ты согласишься, что его искренность вне подозрений.
Новому лицу, о котором говорила мадам Бастьен и которое вошло в лес, было приблизительно лет сорок. Этот человек оказался невысоким, хрупкого сложения, наружность его была довольно невзрачной. Более того, его можно было бы счесть очень некрасивым, если бы безобразие не восполнялось остроумием и добродушием. Его звали г-н Дюфур, он был врачом в Пон-Бриллане, спасшим в прошлом году, благодаря своему опыту и заботам, Фредерика от опасной болезни.
- Здравствуйте, дорогая мадам Бастьен, - весело приветствовал ее доктор, приближаясь к молодой женщине и сыну. - Здравствуй, дитя мое, - добавил он, сердечно пожимая руку Фредерику.
Переиздание остросюжетного романа широко известного писателя Эжена Сю о нравах французского общества XIX века.
Роман известного французского писателя Эжена Сю «Парижские тайны» завоюет внимание читателей увлекательным сюжетом. Персонажи книги – люди парижских трущоб и выходцы из высшего общества. Сложные взаимоотношения героев, эгоизм и благородство являются лейтмотивом произведения, ставшего значительным явлением в литературе XIX века. «После короткого молчания вдова казненного сказала дочери: – Пойди и принеси дров; ночью мы приведем в порядок дровяной сарай… когда вернутся Николя и Марсиаль. – Марсиаль? Стало быть, вы и ему хотите рассказать, что… – Принеси дров, – повторила вдова, резко обрывая дочь. Тыква, привыкшая подчиняться этой железной воле, зажгла фонарь и вышла…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пасторальные, полные юмора сцены жизни в Голландии, которые сменяются захватывающими, удивительными по своей экзотике эпизодами злоключений юных влюбленных в дебрях колониальной Гвианы, — найдет читатель в романе Эжена Сю.Книга рассчитана на массового читателя.
Мари Жозеф Эжен Сю (1804–1857) — французский писатель. Родился в семье известного хирурга, служившего при дворе Наполеона. В 1825–1827 гг. Сю в качестве военного врача участвовал в морских экспедициях французского флота, в том числе и в кровопролитном Наваринском сражении. Отец оставил ему миллионное состояние, что позволило Сю вести образ жизни парижского денди, отдавшись исключительно литературе. Как литератор Сю начинает в 1832 г. с авантюрных морских романов, в дальнейшем переходит к романам историческим; за которыми последовали бытовые (иногда именуемые «салонными»)
В популярном романе известного французского писателя Эжена Сю (1804–1857) даны картины жизни богачей и бедняков — высшего света и «дна» Парижа. Многоплановое повествование, авантюрный увлекательный сюжет романа вызывают неизменный интерес многих…Маркиз де Сомбрей случайно покалечил рабочего, переходившего улицу перед его каретой. Маркиз благороден и отдает на лечение бедняги кошелек с золотом. Но раненый умирает, а его дочь прелестна, и сразу же появляются желающие воспользоваться ее красотой. Маркиз не может допустить, чтобы его друг использовал девушку как проститутку.
В сборник вошли три «сельских» повести Жорж Санд: «Чертово болото» («La mare au diable»), «Франсуа-Подкидыш» («François le Champi») и «Маленькая Фадетта» («La Petite Fadette»).
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.