Зависть - [84]

— Ладно, — кивнул, соглашаясь отступить, Иван. — Но больше чтоб такого не вытворял. Все из-за тебя переколотились.

— Ну извините, — не открывая глаз, улыбнулся Валентин. — Не думал, что моя скромная персона имеет такое значение для парочки мажоров.

— Тебя, кстати, тоже к мажорам причисляют, — произнёс Радим.

От недавней перепалки между друзьями не осталось и следа.

— Это потому, что я на одной из твоих машин катаюсь, — уже несколько сонно прозвучал голос Валентина. — Да и живу я считай полностью за твой счёт. Вся жизнь понадобится на то, чтобы отработать то, что моя мать у вашей семьи украла. И то, наверное, не хватит.

— Не бери глупости в голову, — ответил ему Радим. — Ты никому ничего не должен отрабатывать и доказывать свою ориентацию тоже не обязан. Клин клином вышибает. Встретишь ещё нормальную девушку, с которой у тебя всё получится, а эта Саша из памяти сотрётся, как страшный сон.

Валентин не ответил, так как уже заснул. Радим снял меня с колен, и мы встали.

— Я ещё немного посижу с ним, потом разбужу и отвезу домой, — ответил Иван на немой вопрос моего парня, что дальше делать со спящим другом.

Валевский согласно кивнул и, попрощавшись с Литвиным, мы направились к лифту. На сегодня наше свидание, можно сказать, закончилось. В лифте я, поднявшись на цыпочки, сама потянулась к Радиму за поцелуем. Несмотря на то, что я ненавидела Лысенко всеми фибрами своей души, я не могла не обратить внимания на то, с каким чувством относится к нему Радим. Валевский, и правда, очень верный друг, как его при мне называл Сиротин. Мне будет трудно вырвать Валентина из сердца любимого, тем более когда тот видит меня насквозь. Третье слабое место моего насильника — это его привязанность к друзьям. Потребность в общении с ними. Ему было плохо всю ночь и весь день, но стоило ему поговорить с Радимом и Иваном, как ему сразу стало легче. Теперь я буду действовать более обдуманно, и спешить со своей местью не буду. Для начала нужно вычислить, кто является тем мальчиком-девочкой в которого так сильно влюблён мой враг.

Глава 21

— Я от Новиковой тоже слышала, что мать Валентина обворовала вашу семью. Можешь рассказать, как это произошло? — попросила я Радима, когда он уже вёз меня домой после короткого ужина в ресторане.

— Классический случай, — небрежно пожав плечами, ответил мне парень. — Отец укрывал часть доходов от налогов в офшорах. Зарегистрировал пару фирм на Лидию Николаевну, а она у нас до этого юристом работала. Подозрений в нечестности никогда не вызывала. Отец её чуть ли не правой рукой своей называл, так он ей во всём доверял. А потом у неё появился молодой любовник, и у женщины крышу снесло. Всё, что отец на неё оформил, перевела в кэш и сбежала со своим альфонсом за границу. До сих пор найти её не можем. Умная тётка. Валентин мозгами в неё пошёл.

— А почему же?..

Я не договорила, так как Радим предугадал мой встречный вопрос и уже начал на него отвечать:

— Почему Валентин рядом со мной после такого? — коротко улыбнулся он. — Это долгая история. Боюсь, услышав её, ты не захочешь войти в нашу семью в качестве невестки.

— Я готова ко всему и не передумаю.

— Надеюсь, что так, — ответил Радим. — Тогда слушай. Это произошло примерно десять лет назад. Я тогда часто дома не бывал из-за разъездов по соревнованиям. Однажды возвращаюсь домой, а у нас какой-то пацан живёт, да ещё и под охраной, чтоб не сбежал. Я до этого его мать несколько раз видел, но не знал, что у неё есть сын или кто её муж. Так вот, папа, оказывается, взял Валентина в заложники и требовал от его отца найти свою жену и вернуть нам деньги. Отец у Валентина, как ты, наверное, знаешь, прокурор. Но он не смог прибегнуть к своей власти, чтобы сына законным путём вызволить из особняка Валевских, так как все узнали бы, что у такого честного государственного служащего жена участвовала в махинациях с оффшорными счетами. Так Валентин у нас и остался. Его помешанный на своей репутации папаша не принял условий моего отца и отказался от сына. Типа, мы ему всё равно ничего не сделаем, а шантажировать себя он никому не позволит. Лет пять Валентин постоянно с нами жил, пока отец не сдался в поисках его матери и не вернул его домой. Мы за это время так к нему привыкли, что родители ревновать начинают, когда он слишком долго у отца живёт. Поначалу он меня дико раздражал своей правильностью и заумным видом. Всё думал, он перед отцом выслужиться хочет, чтобы его домой отпустили. Учился отлично, во всём послушным был. Отец постоянно мне его в пример ставил, мол, не мускулы нужно качать, а мозги, как Валентин. А потом я так к нему привязался, что сам не заметил, как это произошло. Теперь он для меня как правая рука, без которой я буду чувствовать себя калекой, как мой моральный образец человека, каким я хочу быть. Стоило мне раз отдалиться от него, завести себе новых друзей, как тут же вляпался в грязь по самые уши. Больше я подобной ошибки не повторю.

— Я не заметила в нём особо высоких моральных качеств, — пренебрежительным тоном отозвалась я о Лысенко. — Я бы так слепо ему не доверяла.

— Это потому, что ты его не знаешь, как я. — Радим слегка нахмурившись своим мыслям, бросил на меня быстрый взгляд. — И наверно, так даже лучше. Иначе, точно бы влюбилась в него, а не в меня. Кто узнаёт его близко, просто не могут не любить его. Моя семья тому пример.