Зависть - [79]

— Я тебя поцеловал, а теперь твоя очередь, — произнёс он, оторвавшись от моих губ.

Я поморгала и мотнула головой, стряхивая с себя чувство сладостной истомы, которая каждый раз накрывала меня при его поцелуях. Он счастливо заулыбался, увидев реакцию моего тела на его ласки. Со стороны было видно, что он и сам наслаждался нашей близостью. Я нежно прикоснулась пальцами к его лицу, провела по уже слегка шершавой щеке, так как к концу дня у него появилась лёгкая щетина, обрисовала контур вокруг глаз, любуясь чёрными густыми ресницами и красивыми выразительными бровями. Радим глубоко вздохнул и прикрыл от неги глаза. Я исследовала его лицо, слово слепая, ведя пальцами по щекам, скулам, подбородку, а затем повторила свой маршрут губами, даря самые нежные поцелуи своему любимому. Когда Радим открыл глаза, то его взгляд был немного сонным. И у меня возникло стойкое ощущение, что и он сомлел от моей ласки. А потом он снова нашёл мои губы и его поцелуй уже был совсем другим. Спокойным и неторопливым, долгим и чувственным.

Услышал ли он, как Новикова вернулась в комнату, я не знаю, но Радим не прекращал меня целовать до тех пор, пока она не сообщила о своём присутствии:

— Похоже, ты стараешься наверстать упущенное удовольствие, — едко прозвучал её голос.

Валевский поднял лицо и заговорил с ней, хотя продолжал в это время смотреть на меня, любуясь эффектом от своего поцелуя на моём лице:

— Ты права. Ещё столько всего нужно попробовать. Я только Катины губы целовал, а ещё куча других мест, куда мне не терпится добраться. Ни одного сантиметра её тела без поцелуя не оставлю.

Лариса демонстративно насмешливо фыркнула и, пройдя мимо нас, отодвинула стул чуть дальше от стола, села на него, красиво закинув ногу за ногу. Её домашний халатик при этом распахнулся, оголяя её скрещённые бедра. Радим этого не видел, так как стоял спиной к ней. А вот я увидела. И её показная насмешливость и нескромный вид были направлены именно на меня, чтобы я оценила степень их близости, раз она без стеснения так открывает себя перед ним.

— Чего же ты остановился? — произнесла она, обращаясь к Радиму, но смотрела при этом на меня. — Если тебе так нравится играть с ней, то продолжай, я не возражаю.

— А я у тебя разрешения и не спрашиваю, — холодно ответил парень, снимая меня со стола: — Мы уходим, Катя. Одевайся, — спокойно приказал он мне.

Я пошла надевать пальто, а Радим, повернувшись, заметил оголённые ноги Новиковой. У неё они, и правда, были красивыми. Длинные и стройные с ровным искусственным загаром, как у модели, рекламирующей колготки. Взгляд парня сначала равнодушно прошёлся по ней снизу вверх.

— Как же мне жаль Нестерова, — произнёс он, с явным презрением глядя на Новикову. — Всё надеется, что раз ты умная, то рано или поздно оценишь его чувства к тебе и наконец поймёшь, что лучше него у тебя больше никого не будет. — Радим посмотрел на её лицо прямым взглядом. — Бери то, что тебе жизнь так удачно предлагает, пока есть такая возможность, и исправь своё поведение. Второго такого шанса на счастье больше не будет. Терпение Олега Николаевича не безгранично. А моё и подавно.

— Мне его чувства до одного места, — ухмыляясь, ответила Лариса. — Твоя ревность к нему мне куда более приятна, чем его нытьё о любви ко мне.

Её абсурдный ответ был рассчитан опять же на меня. Я уже обулась, когда до меня долетели её слова.

— Я готова, — сообщила я своему парню, который хотел что-то ответить соседке, но я его перебила: — Куда мы в этот раз поедем?

— Скоро узнаешь, — улыбнулся мне Радим и, отвернувшись от Ларисы, последовал за мной из комнаты.

Он с лёгкостью прервал незаконченный разговор с той, которая думает, что он испытывает к ней какие-то чувства. На прощанье даже пары дежурных фраз не сказал и не кивнул. Умная девушка должна понять, что парень полностью равнодушен к ней, и отступить в сторону, но Новикова одержима им, а вернее, своим желанием заполучить его.

Высотное офисное здание в деловом квартале города, к которому подъехал Радим, сначала навело на мысль, что он привёз меня в то место, где проходит практику. Но оказалось, что это совсем не так. На подземной парковке он мне помог выйти из машины.

— Где мы? — не сдержав любопытства, спросила я.

— Здесь Захар арендует несколько офисов, а само здание принадлежит моей семье. Мы сейчас пойдём туда, куда обычно вход для девушек воспрещён. В наше с парнями тайное убежище от всего мира. Иван нашёл Валентина, и они сейчас там.

— Так, может быть, мне туда тоже нельзя? — предположила я, когда мы двинулись к лифту, ведущему из подземного этажа наверх здания.

— Запрет на девушек установил Захар, — отвечал мне, улыбаясь Радим. — Он должен действовать до тех пор, пока у меня не появится моя любимая девушка. А теперь ты у меня есть и значит, больше нет никакого запрета.

— А к чему он вообще понадобился?

— Захар прямо не объяснял, но подозреваю, он так обо мне заботился. — Мы подошли к дверям лифта, и Валевский нажал кнопку вызова. — Боялся за мою нежную психику, — криво и с иронией улыбнулся он. — Скорее всего, думал, если буду видеть, как Иван счастлив с Миланой, то начну ему завидовать. Как будто если я лично не вижу, как у него всё здорово сложилось, то мне от этого будет легче. — Лифт прибыл, и его двери разъехались, впуская нас внутрь. Мы зашли и Радим привлёк меня к себе, обняв, и, глядя на меня сверху вниз, продолжил делиться со мной своими чувствами: — Все мои друзья нормальные парни, которые могут чувствовать любовь к женщинам. Захар, Макс, Иван и даже Валентин — они все переживали в своей жизни любовь, а у меня после пары коротких влюблённостей больше никаких чувств ни к одной не возникало. Вообще ничего. Ни разу даже не дрогнуло в груди. Точно умерло всё внутри. Кроме физической потребности девушки во мне ничего не вызывали. А это ненормально. Я ведь не животное, но каждый раз чувствовал себя именно таким. И только благодаря тебе я почувствовал себя наконец человеком.