Завихрение - [12]

…Домой я вернулся только под вечер, после того, как меня, несмотря на то, что я отказывался, накормили полноценным ужином и влили в меня шесть огромных, почти бездонных, кружек чая.

На диване, с непривычно умиротворенным, почти счастливым лицом, спал Вик, в обнимку с гитарой. На столе перед ним лежала раскрытая нотная тетрадь — исписанная вдоль и поперек нотными значками, какими-то звездочками, фигурными скобками, номерами, римскими цифрами. Некоторые страницы были перечеркнуты целиком, а одна и вовсе вырвана; какая-то часть произведения и вовсе была записана на туалетной бумаге, местами изорванной и всей в чернильных кляксах.

Я хорошо знал это состояние — когда уже невозможно не писать…

Люди боятся Дара. Ненавидят. Обожают. Любят…

Или просто считают его неотъемлемой частью себя, как будто это — нудный внутренний голос…

Я не представляю свою жизнь без него — без этой льнущей, обнимающей руки теплоты… Без света лампы над столом, отражающегося на белоснежном листе бумаги перед тобой… Еще мгновение, и это будет уже не пустой лист, его заполонят бесконечные строчки кривых, одному тебе понятных символов…

Без спокойствия и уверенности, когда он со мной. Без этой безумной суеты, совершенно нелогичного стремления сесть, задуматься на несколько секунд и написать — нет, СОЗДАТЬ что-то новое…

Я уже не могу без Дара…

Он всегда со мной, где бы я ни был. Всего лишь Дар, неотъемлемая способность человека.

И когда ты просто идешь по улице, этот Дар вдруг поднимает голову у тебя в душе, заставляя сходить с ума, творить совершенно непредставимые вещи, ТВОРИТЬ…

Я тихо выключил свет, на цыпочках дошел до дивана, устроился прямо на полу и мгновенно уснул.

…Я проснулся от того, что на меня кто-то наступил. Вернее, не кто-то, а кое-кто.

— Вик, черт бы тебя побрал!..

Вик ойкнул и залез на диван с ногами.

— А ты чего тут лежишь?..

— Не хотелось тебя будить, а наверху Посредник, — фыркнул я.

За окном уже вовсю сияло солнце, знаменуя новый день. Уже вторник. А я с прошлой пятницы не написал ни строчки. Плохо. Конечно, каждый раз после написания чего-нибудь титанического я еще довольно долго не могу прийти в себя, но полгода — это уже слишком. Предыдущий роман я закончил в середине осени, а скоро уже лето…

— Ну, разбудил бы, — смущенно сказал Вик, вытаскивая из пачки сигарету и подходя к окну, распахнутому настежь. И как я только этого не заметил с вечера?.. То-то мне так холодно было спать, что я с дивана подстилку стянул…

— А завтр-р-рак уже готов, м-м-мяу…

— Молодец, Барсик. Вик, не хандри, идем завтракать.

Завтрак прошел в дружеской обстановке. Барсик каким-то невероятным образом умудрился напечь пирожков и сварить кофе. Как КОТ мог это сделать, я не имею ни малейшего понятия.

Потом Вик пошел перебирать свои записи и переписывать все приличное в чистую тетрадь. Я с усмешкой наблюдал за творческим процессом. Вернее, творческий процесс был вчера. Теперь надо все обработать, все привести в порядок… Так всегда — напишешь что-нибудь, а потом не можешь понять, к чему это, как это прочесть и что хоть примерно значит…

Я вздохнул и уставился на свою привычную заставку — замечательных барсов, облокотившихся на земной шар. Давно пора сменить, эта уже надоела…

Полчаса выбирал подходящую картинку, повесил в качестве заставки анимешную эльфийку, с завистью покосился на Вика, с матами разбирающего свои сумбурные записи. Я бы тоже не отказался от такого исхода творческого кризиса. Но, эх… Зря я все-таки с работы уволился. Знал ведь, что это я только во время написания какого-нибудь титанического труда становлюсь совершенно сумасшедшим, а это максимум месяца два, а потом полгода нормальной жизни. А в нормальной жизни должна быть работа — дома делать решительно нечего. К тому же жить на одни только гонорары — это как-то очень грустно…

Хотя, честно сказать, это не я ушел, а меня "ушли". Пишу я преимущественно ночью, в связи с чем катастрофически не высыпаюсь, опаздываю, на работе выпиваю весь кофе и все равно часов до двух хожу, как привидение. К тому же я мог в разгар рабочего дня открыть какой-нибудь документик и начать бешено молотить по клавишам. Смириться с творческим процессом фирма, конечно, не могла, и меня вежливо попросили.

Что поделать — управлять собою бывает порой довольно сложно… Надо стараться.

— Все бар-р-рды, мур-р-р, слегка сумас-с-сшедшие…

Барсик потерся о мою руку, мурлыкнул.

— Я не бард, я писатель.

— Не с-спорь со мной, я вижу, мур-р-р…

— А вот что сумасшедший — это точно.

— Барды вообще для нормальной жизни не приспособлены.

— И что же нам тогда делать?..

— Смириться с крахом личной жизни и хозяйства. Потому что жить с бардом согласится только такая же сумасшедшая, а это полный кирдык, а если и такой не найдется — питаться будешь растворимой лапшой и бульонами из кубиков.

— Кубики и просто в кружку для чая кинуть можно.

— Вот-вот. Сметанки налей, а?..

"Господи, сколько нахлебников на мою голову", — подумал я, но сметаны налил.

Вернулся к экрану, уставился на эльфийку.

— А к тебе, мур-р-р, гости…

Я встал, прошлепал босыми ногами по холодному полу, открыл дверь.

— Ой, а я только постучаться собиралась, — удивилась Настя.