Завидная невеста - [15]

Краткий обход помещения лавки позволил выяснить, что в пустом нижнем ящике комода действительно спал ребенок. Лидия понятия не имела, сколько ему лет и какого он пола, да и не хотела этого знать. Он выглядел вполне довольным, и одеяльце, в которое он был завернут, равномерно поднималось и опускалось в такт дыханию.

Лидия, опустившись на колени, стала рассматривать крошечное создание. Став чьей-нибудь женой, она будет обязана произвести на свет одно или несколько таких существ. Эта мысль привела ее в смятение. Будучи единственным ребенком в мире взрослых, она ничего не знала о детях.

Она надеялась, что, когда у нее родятся дети, она будет их любить. Во всяком случае, она полагала, что материнство более приятно, если человек любит своих отпрысков. Ее собственные родители, несомненно, очень ее любили.

Наверное, и она станет любящей матерью. Конечно, если дети будут хорошо вести себя и будут хорошенькими и умненькими. А если нет? Сможет ли она и тогда любить их?

Лидия выпрямилась и отступила на шаг, нечаянно наткнувшись спиной на стремянку. Резко повернувшись, она удержала лестницу и случайно взглянула на верхнюю полку, опоясывавшую комнату. Вверху поблескивал какой-то предмет великолепного темно-синего цвета. Он привлек ее внимание. Лидия чуть помедлила. Она была известна своей импульсивностью, но позволяла себе проявлять безрассудство только в строгих рамках того, что допускало общество. Ввести в моду новый стиль верховой езды? С удовольствием. Раззадорить принца? И это она делала неоднократно. Но лазить по пыльным полкам в лавке ростовщика? Этого делать не подобает.

Но… почему бы нет? Никто не знал, что она находится здесь. Что плохого может случиться? Ненасытное любопытство Лидии вкупе с импульсивностью преодолело присущую ей осторожность.

Она огляделась вокруг и заметила рабочий халат, который сняла Берта. Не раздумывая ни минуты, она надела его, засучила рукава и принялась взбираться по стремянке. Лестница оказалась не очень устойчивой. Но она продолжала взбираться наверх, и теперь стояла уже на верхней ступеньке. На полке, рядом с полуразвалившейся картонной коробкой, стояла и манила ее потрясающей красоты восточная чаша. Наверняка старинная.

Лидия, взглянув на свою находку, широко распахнула глаза. Чаша была китайская. Но к какой она относилась эпохе? Надо бы рассмотреть ее получше…

Ухватившись за край картонной коробки, она потянула ее, желая отодвинуть, чтобы та не заслоняла чашу. Стенка коробки неожиданно оторвалась, и Лидия отдернула руку, толкнув при этом серебряный подсвечник, который покатился к краю полки. Задев поля ее элегантной шляпки, сбив с головы и приведя в полный беспорядок прическу, подсвечник с грохотом упал на пол.

Она затаила дыхание и прислушалась, моля Бога, чтобы не проснулся ребенок. Он не проснулся.

Вздохнув с облегчением, она пригладила упавшие на лицо волосы и слишком поздно сообразила, что испачкала грязной рукой лоб. Проклятие!

Она окинула взглядом заманчиво поблескивающую чашу и привстала на цыпочки, пытаясь отодвинуть разорванную коробку, но та за что-то зацепилась, поэтому достать чашу было невозможно. Придется, наверное, передвинуть стремянку.

В этот момент над дверью лавки весело звякнул колокольчик, оповещая о том, что кто-то пришел. Мгновение спустя приятный мужской баритон произнес:

— Прошу прощения.

Лидия оглянулась. На фоне двери стоял высокий широкоплечий джентльмен со шляпой в руке, и на его золотистых волосах поблескивало солнце.

Пожалуй, это был самый красивый мужчина их всех, кого она когда-либо видела. У него были чеканные черты лица: прямой нос, квадратный, гладко выбритый подбородок с заметной ложбинкой, как у ее отца. Лидия всегда питала слабость к мужчинам с раздвоенным подбородком. Ее отец был тоже потрясающе красив.

Выражение лица у джентльмена было приятным, и держался он очень прямо, но не от смущения, а явно в результате воспитания.

— Не могли бы вы помочь мне? — спросил он.

Лидия поняла, что она неприлично долго пялится на него, как продавщица из лавки, и что он действительно принял ее за продавщицу. Да и кто бы не принял? Волосы у нее взлохматились, стильное платье было закрыто старым пыльным халатом, а лицо испачкано.

Вздрогнув, она пришла в себя. Нельзя допустить, чтобы джентльмен видел ее здесь в таком виде. Трудно было представать себе леди Лидию Истлейк такой чумазой и грязной. Но еще хуже то, что ее застали здесь, потому что леди не заключают вульгарных сделок с ростовщиками. А поскольку продолжать быть «несравненной» и «образцовой» леди — единственное, что ей оставалось, она не собиралась ни с того ни с сего лишаться вдруг даже этих титулов.

Надо сделать вид, что она та, за кого он ее принимает. Вежливо улыбнувшись, она принялась спускаться с лесенки.

— Да, сэр. Извините, сэр. Я тут занялась уборкой, — сказала она, довольная своим подражанием чипсайдскому акценту, хотя у настоящей Берты никакого акцента не замечалось. Соскочив с последней ступеньки на пол, она вытерла ладони о халат и спросила: — Чем могу вам помочь, сэр?

Мужчина подошел ближе, и теперь она заметила, что глаза у него синевато-серые, опушенные густыми ресницами. А когда он улыбнулся, то стал совершенно неотразимым.