Заветы жизни - [8]

— Батюшка, поздравляю Вас с изданием Вашей книги. Я из нее много почерпнул.

— Но, отец Епифаний, неужели Вы не помните?

— Нет. А что я должен помнить?

— Все это Ваше!

И он напомнил ему о разговоре.

* * *

— Геронда, — спросил один из братьев, — почему Вы ничего не напишете по такому‑то церковному вопросу? Об этом писали уже все!

— Зачем мне писать, чадо мое? — улыбаясь, сказал он. — За меня уже написали другие. Не успею я что‑нибудь сказать, как на следующий день встречаю свои слова в чьей‑то журнальной статье. Но меня это мало заботит. Достаточно того, что мои идеи и аргументы становятся известны, пусть даже и без моего имени.

Жертва

— Геронда, — сказал ему однажды духовный сын, — я слышал, что Вас обвиняют в том, что Вы ничем не пожертвовали ради Христа.

— Чадо мое, чем мне еще жертвовать? Я уже безвозвратно пожертвовал всем. Пожертвовал местом преподавателя в университете, пожертвовал местом первого секретаря Священного Синода, пожертвовал местом руководителя миссионерского братства, пожертвовал местом настоятеля соборного храма, пожертвовал епископскими кафедрами… У меня осталась одна лишь епитрахилька для исповеди и ничего больше.

Хоть с краю, да в Раю

Некий старостильник[8] с самоуверенностью и раздражением заявил однажды батюшке:

— Вы, новостильники, не войдете в Рай!

— Войдем! — с улыбкой ответил ему отец Епифаний.

— Нет, не войдете! — настаивал тот.

— Войдем! — повторил батюшка.

— Ну, если вы войдете, то мне такой Рай не нужен!

— Несчастный ты человек, — сказал батюшка. — Какое тебе дело до того, кого Бог возьмет в Рай. Даже если Он поместит меня в Раю вместе с Нероном[9], Калигулой[10] или Гитлером и даст мне послушание чистить им обувь, меня это нисколько не будет волновать. Лишь бы Он взял меня туда, пусть даже самым последним. Единственное, чего я боюсь, так это того, что вы, старостильники, со своей ограниченностью, Рай потеряете.

Вежливость и рассудительность

Как‑то раз отец Епифаний оказался в одном из афинских храмов на чтении акафиста. К несчастью, как только настоятель заметил батюшку, он затеял с ним беседу. «Рот этого священника, — рассказывал отец Епифаний нам позднее, — не закрывался, и я совсем не мог следить за службой. Но, чтобы он не обиделся, я ничего ему не сказал. Поэтому, вернувшись домой, надел епитрахиль и сам прочитал акафист.

* * *

Когда батюшке случалось посещать дома тех, кто не был его близкими духовными чадами, он никогда не начинал вдохновенно миссионерствовать или учить, а обсуждал с ними простые житейские проблемы и, только когда его спрашивали, давал советы или же затрагивал духовные вопросы.

* * *

Во время болезни батюшки многие давали ему различные мази от болей. Он брал все, чтобы не огорчать людей. Лечащему врачу, который советовал ему отказываться от бесполезных лекарств, он сказал:

— Люди, чадо мое, приносят их из любви. Отказаться и этим огорчить их? Это нехорошо.

Благородство и честность

Однажды отец Епифаний взял такси и поехал в больницу навестить больного. Он знал, что такси до клиники стоило 30 драхм. Батюшка заметил, что счётчик считает на удивление быстро, и понял, что водитель хитрит. Когда они прибыли на место, счетчик показывал 50 драхм. Батюшка отдает водителю пятидесятидрахмовую монету и, выходя из машины, говорит:

— Обратите, пожалуйста, внимание на свой счетчик, возможно, он сломался.

— Батюшка, батюшка, сколько Вы дали в прошлый раз? Идите сюда, возьмите сдачу!

— Ничего страшного, не переживайте!.. Но все‑таки обратите внимание на счетчик.

Уважение к батюшке

На венчании одного из своих духовных чад отец Епифаний подошел к митрополиту, который должен был венчать, за благословением.

— Благословение Господне да будет с Вами, батюшка, — сказал тот.

После венчания батюшка уехал. Через два часа звонит митрополит:

— Отец Епифаний, простите, что не поприветствовал Вас. Я Вас не узнал, только позднее мне сказали, что это были Вы.

— Что Вы такое говорите, Ваше Высокопреосвященство? Вы же преподали мне свое благословение.

— Да что Вы, отче? Разве так я приветствовал бы отца Епифания?!

— Видишь, чадо мое, — сказал после звонка батюшка находившемуся рядом духовному сыну, — какое обо мне мнение у людей? Бог да помилует меня.

Бессонница

Как‑то раз батюшка поведал в монастыре одному брату, взяв с него обещание никому об этом не рассказывать, следующее:

— Однажды ночью из‑за страшной бессонницы на меня нашла сильная печаль. Со скорбью стал я молиться ко Господу со словами: «Господи, я у Тебя ничего не прошу, дай мне лишь немного сна. Я прошу у тебя лишь эту малость — то, что Ты дал бы даже муравью». Затем открыл Новый Завет, и мой взор упал на стихи: «…дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился». Я закрыл книгу и сказал: «Благодарю Тебя, Господи!»

Прошло два–три года, и от частой бессонницы я вновь впал в такое же состояние. Снова беру Новый Завет, и снова открываю его на том же стихе. Еще раз я выразил свою благодарность Богу и прекратил настаивать на своей просьбе.

Когда спустя долгое время мои страдания от бессонницы все еще продолжались, я дерзнул в третий раз открыть Новый Завет. И вновь тот же самый стих: «…дано мне жало в плоть, ангел сатаны, удручать меня, чтобы я не превозносился. Трижды молил я Господа… Но Господь сказал мне: «довольно для тебя благодати Моей, ибо сила Моя совершается в немощи» (2 Кор. 12, 7–9). Тогда я, будучи глубоко взволнован, сказал: «Господь мой, благодарю Тебя. Прости меня!» С того времени, чадо мое, я ни на что не дерзал жаловаться Господу. Да будет Он препрославлен!