Заветы создателей - [15]
Когда ресурсы жизнеобеспечения подходили к концу, а топлива оставалось на последний прыжок, нам просто невероятно повезло. Я до сих пор не знаю, что побудило меня выбрать из сотен возможных, именно те координаты для последнего прыжка. Это был наш последний шанс. Как же мы радовались, увидев голубую планету — значит там есть жизнь, а когда подошли ближе, узнали наш родной мир.
Не могу даже представить, как могла сложиться судьба нашего народа, если бы мы тогда не вернулись. Мы на самом деле изменили этот мир. Сколько же мы тогда успели сделать и смогли поменять в привычном укладе жизни, сегодня оглядываясь в прошлое, даже не верится, что это были мы.
Я сидел очарованный повествованием, рассказчиком Гариниэль оказался великолепным. Перед моим внутренним взором вставали буквально как живые картины и события, которые он описывал. Разлетались в пространстве обломки искорёженных боевыми действиями кораблей, крутились задохнувшиеся в своих скафах, давно уже умершие бывшие Повелители Галактики.
Гариниэль заметил мою реакцию, что я восхищённо слушаю о делах давно минувших дней, и она ему понравилась.
Хотите понравиться своему собеседнику, проявите искренний интерес к тому, что он вам рассказывает. Если при этом вы сопереживаете рассказанному, то считайте — вы приобрели себе друга. Мне это было сделать совсем не трудно. У нас даже история, вроде как называется наукой, рассказывает о настолько далёком времени невнятными кусочками и отрывками, исследователи древних времён постоянно меняют своё мнение и переписывают последовательность событий.
А сейчас передо мной сидит живой участник, который был там, видел всё собственными глазами. Посещение музея растревожило его душу. Может в другое время, я бы увидел совсем другого аграфа, но сейчас, когда на него нахлынули воспоминания, а кто не любит поговорить из долго поживших на этом свете про то, что раньше трава была зеленей, вода мокрее, а девки симпатичней.
Я увидел сквозь всю внешнею скорлупу души немного ироничного, очень уставшего, во многом разочаровавшегося, но ещё полного жизни и здорового юмора аграфа. Не потерявшего ещё надежду, страстно желающего блага своему народу.
Чтоб хоть что-то сказать ему, процитировал Пушкина.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
— Кто это сказал, такие прекрасные слова? — Оживился Гариниэль.
— Я ответил, — Один из Хуманских поэтов.
— Хуманских? — Удивился Гариниэль, — я не так часто лично сталкивался с короткоживущими, но как-то не замечал в них раньше тяги к прекрасному.
Охохохочки, сколько же мне придётся ещё работать, чтобы такое отношение у аграфов к другим расам изменилось. Если быть до конца честным, не на пустом месте сложилось такое мнение о хуманах. Не те люди у нас пролезают во власть. Не самые лучшие наши представители представляют наш народ. Вот такая тавтология получилась. Не буду складывать руки — ещё успеется изменить отношение к другим расам. Сейчас на повестке дня у меня совсем другие вопросы.
Мы проговорили в тот день до вечера, как-то незаметно перейдя на «ты» и отбросив излишний официоз. Гариниэль почувствовал во мне родственную душу, ещё бы, я столько положительных эмоций транслировал в ментальном диапазоне, что как только на лбу пот не появился от таких усилий, слабенький я ещё псионик.
Не знаю, кто ещё был записан ко мне на приём в этот день, но им пришлось подвинуться. Слуги незаметно появившись, сервировали стол, мы с аппетитом вместе поужинали. Что в культуре аграфов говорило о том, что в наших отношениях мы теперь перешагнули множество обязательных ступеней.
Чем более сложно структурировано общество, тем больше там существует ступенек для взаимного общения, у дикарей есть только два понятия — друг и враг. Недоразвитый мозг не способен оперировать более сложными понятиями. Дикарю важно выяснить друг ты ему или враг, других взаимоотношений он не знает.
У сообществ в развитии стоящих повыше уже добавляются новые ступеньки — случайный знакомый, знакомый, хороший знакомый, приятель, товарищ, друг. Так уже переход от ступеньки к следующей ступеньке, занимает определённое время. Знакомишься, общаешься, отношения либо растут, либо сходят на нет.
Сейчас совместно поужинав, мы с Гариниэлем перепрыгивали многие этапы в развитии отношений, занимающие немало времени и обязательного длительного взаимного расшаркивания, пока статус собеседника не сменится на более высокий.
Гариниэль по характеру, наверное, был как врач, в самом лучшем значении этого слова. Он тоже видел давно назревшие гнойники общества, не боялся к ним прикасаться. А также имел мнение, в меру своего понимания конечно. Что надо делать для излечения нашей богатой и сильной снаружи, но смертельно больной изнутри — империи.
У него, оказывается, были свои давно лелеемые планы по изменению нашего общества, просто раньше не мог найти соратников. А в одиночку действовать он не решался. Так что — мы с ним спелись в унисон, с первого раза. Хорошо пел на эту тему Высоцкий — «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков», присутствовала у аграфов в характере эдакая лёгкая инфантильность. Не хватало им сильных лидеров.
Белег, капитан возвращавшегося домой корабля дальней разведки, проснулся по сигналу встроенного в нейросеть будильника, несколько минут он просто нежился в кровати, не торопясь вставать - спешить было некуда. Тихо шелестела система жизнеобеспечения, где-то в коридоре за дверью каюты послышался лёгкий цокот проходящего мимо дроида уборщика. Вокруг, на грани слышимости, было множество привычных звуков, каждый из них говорил о том, что единый и слаженный механизм судна работает без перебоев. Не открывая глаза, по обычному лёгкому шуму или изменению тональности в работе того или иного агрегата можно было с уверенностью сказать точное внутрикорабельное время.
Слишком много вырезал в угоду третьей книги. Возможно, получилась самая слабая часть второй книги из написанных.
Они странствовали в галактике тысячелетия, изучали и создавали жизнь на планетах. Гуру не живые и в то же время живые. Их сознание спрятано в искусственных кластерах Айн, но в свое время скопированная память с живого организма была активирована. Книга повествует историю нелегкого пути. Началось все с простого чипа, который люди использовали для контроля нервной системы, а потом проснулся фантом эмоций, за ним чтение мыслей, снов и вот уже память открыла свою тайну. Но это был только первый шаг для создания Гуру и осознания своего страха человеком.Содержит нецензурную брань.
В двадцать первом веке на Земле стало происходить странное. Люди сходят с ума, ткань реальности рвется, из трещин пространственно-временного континуума лезут хтонические монстры… И только один человек может положить этому конец. Если, конечно….
Фантастика по с элементами мира EVE и навеяно произведениями многих авторов, пишущих про Содружество. Я взял только технологии для развития Земли. С Содружеством иногда пересекаюсь, но это не главное.
Космос. В его бесконечном пространстве и измерениях летит межпланетный корабль с дружными членами экипажа. Они – первопроходцы, жаждущие открытий, исследователи своей солнечной системы. Они летят к планете, где возможно есть разумная жизнь. Но путь так далек, а космос таит в себе столько загадок. Как добраться до цели, если не знаешь, что скрывается в этой одновременно прекрасной и жуткой тьме? Космос – просто бесконечность с мириадами песчинок вокруг? Или голодная алчущая пасть дикого зверя, готово похоронить любого в своей утробе? Спросите об этом экипаж космического корабля в конце их путешествия.
Человечество бесконечно стремится в космос. Космос условно бесконечен, значит, человечество, условно, стремится в бесконечность. Но, помимо этой бесконечной гонки, существуют и прочие вечности, что же произойдет на этой нескончаемой дистанции с вещами и событиями, к которым мы привыкли, в наши дни?
После того как с трудом выстояли против постоянно атакующего противника, новоиспеченному адмиралу Квирину вновь предстоит столкнуться с очередными трудностями. Подчиненный ему форпост, будучи оторванным от основных границ империи и являясь первоочередной целью врага, должен любой ценой выжить в разрушительном вихре космической войны на уничтожение. Вот только непрекращающиеся нападения, а также бедственное положение давно отделившейся ветви человечества вынуждает отчаянно искать выход из сложившейся критической ситуации.
«Под грязью – пустота» – заключительный роман трилогии А.Золотько «Наблюдатель». Наблюдатель начинает сам вершить суд. Он теперь – часть силы и носитель ее. Она безлика. Но она – сила. И не важно, кто отдает приказы. Пролитая кровь смыла все: веру в справедливость, уверенность в своей нужности. Ты сам становишься беспредельщиком. Пустота засасывает Наблюдателя, тянет вниз. И теперь уже не отпустит его никогда. До самой смерти.
«Под кровью – грязь» – второй роман трилогии А.Золотко «Наблюдатель». Кровь, однажды смывшая позолоту и разрушившая благопристойную жизнь обывателей, не оправдана ни уверенностью Конторы в том, что все делается для блага «народа» и в поддержку официальной власти, ни убежденностью Палача в праве карать по приказу, ни желанием коммерческих структур оградить себя и свой бизнес от «наездов». Под позолотой – кровь. А что под кровью? Под кровью – грязь, ужас и … пустота.
Серия жестоких, на первый взгляд ничем не мотивированных, убийств разрушает благопристойную и упорядоченную жизнь небольшого курортного города. Позолота осыпалась. Под позолотой – кровь, ненависть и деньги, разгул организованной преступности, борьба криминальных структур за официальную власть. И кровь, всюду кровь.