Заветные поляны - [68]
…Он не уснул в ту ночь. Чего бы тревожиться, волноваться: обычная воскресная прогулка, а вот не спалось.
Над рекой тянулся туман. В лесу блуждало эхо, зовущее на противоположный берег: «Николай Алексеевич, где вы?.. Где вы?» Он отозвался весело и протяжно: «О-го-го-го-го!»
— Зачем так стараться? Надо экономить силы, — совсем близко сказала Ольга. — Зверей и птиц распугаете.
— Люди обкрадывают себя, забиваясь в квартиру на весь выходной… — говорил он.
— Вот видите. А еще не хотели и в этот раз. — Она лукаво улыбнулась. — Я весь вечер гадала: придет — не придет.
— Замани нас в лес нехоженый, в даль глухую заведи, — прочитал Николай из своего юношеского стиха и замолчал. Беззастенчиво разглядывая веселую, яркую Ольгу и сравнивая ее с Надюшей, удивился, найдя какое-то неопределенное сходство. И продолжил:
— Дальше, дальше… Так хорошо. Читайте дальше, — просила она.
Он долго смотрел на нее, словно узнавал, потом взял за руку и просто сказал:
— Пойдем, Оля.
— Пошли.
— И рядом два следа легли.
— Два следа в неизведанный мир, — дополнила она.
— А где же ребята?
— Найдутся.
Осыпалась и, кажется, звенела роса. Соловьиная песня переливалась над рекой, словно перетекала из одних кустов в другие. Лес отшатнулся, еще шире размахнулся заливной луг. Этот луг был похож на тот, по которому ходил с Наденькой, только теперь не было стогов и дремлющих возле воды коней…
Зазвенела гитара. Едва видимая лодка выплыла из-за поворота.
— Наши! — обрадовалась Ольга. — Бежим.
Здоровались, беспричинно хохотали, выгружая снасти и провизию, втаскивая на берег лесопристанскую лодку-завозню.
Ольга пошепталась с подругами, что-то таинственно предложила, и они согласились: «Вот здорово будет! Правда, здорово. Веселиться так веселиться, чего уж тут!»
— А теперь, рыцари, нужен костер! Марш, за хворостом! — приказала Ольга. И все побежали.
Николай смотрел на парней, завидовал легкости в «манерах» и старался все делать быстро, хорошо. Хворосту насобирал больше, чем другие. Нашел еще два кряжа и сделал удобное сиденье для девчат.
Ловили рыбу на перекатах и в травниках. Выбирали из сети колючих окуньков, носили на берег девчатам. Те со смехом отпускали мелочь обратно в реку. Ольга, подвижная и шумная, была, конечно, приметнее других.
Варили уху. По очереди бренчали на гитаре, фотографировались в обнимку с девчатами. Потом обжигались горячей ухой, пили вино, кисловатое, но крепкое. И развеселились, расшумелись совсем. Николай постоянно ощущал присутствие Ольги, внимательные, долгие взгляды ее и, слегка захмелев, радовался пришедшей беззаботности.
Под вечер парни и девчата разошлись, кто куда, оставили их. Николай и Ольга долго кружили по лесу, то подходя к реке, то снова от нее удаляясь. Неожиданно, без сборов, закрапал мелкий дождь. Постепенно разошелся, стал упругим, настойчивым.
Они укрылись под высокой березой.
— Почему вы всегда один, один? И грустите, наверно, часто. Глаза у вас, Коля, печальные, — сказала Ольга. — Давайте вместе печалиться. — Она прижалась щекой к его груди, а потом порывисто подняла голову, встряхнула мокрыми волосами так, что брызги ему в лицо прилетели. — А я бедовая. Я такая бедовая, Коля, иногда бываю.
…Всю ночь шумел дождь. Без грома и молний. Ольга довольная собой и всем на свете сидела у окна. И хотя она была рядом, Николай чувствовал себя одиноким.
…Однажды возвращались из кинотеатра, Ольга вздумала успокаивать:
— Не надо злиться. Не надо, Коля.
Он промолчал, поправил очки и еще ниже опустил голову.
— Ну что ты такой? — обидчиво говорила она. — Кино есть кино. Если плохой… Если плохой фильм тебя бесит, я не виновата. В следующий раз надевай очки, — она задержалась под фонарем, вероятие, посмотрелась в зеркальце. — Знаешь, такие розовые очки, — догнав его, продолжала. — Они вставляются под веко прямо на глазное яблоко. Я читала. Один японский ученый драчливым курицам прописал розовые очки. И, представляешь, куры перестали враждовать, успокоились… И больше несли яиц. Слышишь? Смешно, правда?
— Очень смешно…
Свернули в узкий проулок. Встречный ветер тащил по дороге сухие листья, а некоторые из них уже прилипли к асфальту…
— Где-то хрипела уставшая пластинка: «И опять, и опять, и опять, и…» «И проститься с тобой нам никак не дает…»
Завтра он встретится с Ольгой на работе. Как всегда она несколько раз забежит в конторку и… не найдет его там. Затревожится, конечно, будет расспрашивать: «А по какому срочному делу начальство отправило молодого инженера?»
Ольга шла рядом, о чем-то беспечно тараторила. А к Николаю вновь возвращалась другая и смотрела печально. И снова виделись волнистые луга, и почему-то вспомнилось, как отец ладил новые сани. Когда сделал, покрасил, позвал сына и сказал: «Вот для тебя и… твоей Надюши. Добрые красные сани на долгую жизнь. Запрягай верного коня. И крепче вожжи держи, сынок, с дороги нашей крестьянской не сворачивай… Сани готовы. К свадьбе подоспели. Дочка Егорова — девка ладная…»
Где-то вдалеке за желтой листвой, за осенним дождем по первому снегу шуршали полозьями легкие стремительные сани. И вот уже от быстрой езды захватывает дух, и сердце прыгает в груди.
В 1958 году Горьковское издательство выпустило повесть Д. Кудиса «Дорога в небо». Дополненная новой частью «За полярным кругом», в которой рассказывается о судьбе героев в мирные послевоенные годы, повесть предлагается читателям в значительно переработанном виде под иным названием — «Рубежи». Это повесть о людях, связавших свою жизнь и судьбу с авиацией, защищавших в годы Великой Отечественной войны в ожесточенных боях свободу родного неба; о жизни, боевой учебе, любви и дружбе летчиков. Читатель познакомится с образами смелых, мужественных людей трудной профессии, узнает об их жизни в боевой и мирной обстановке, почувствует своеобразную романтику летной профессии.
Рассказы Леонида Радищева (1904—1973) о В. И. Ленине вошли в советскую Лениниану, получили широкое читательское признание. В книгу вошли также рассказы писателя о людях революционной эпохи, о замечательных деятелях культуры и литературы (М. Горький, Л. Красин, А. Толстой, К. Чуковский и др.).
В романе «Белая птица» автор обращается ко времени первых предвоенных пятилеток. Именно тогда, в тридцатые годы, складывался и закалялся характер советского человека, рожденного новым общественным строем, создавались нормы новой, социалистической морали. В центре романа две семьи, связанные немирной дружбой, — инженера авиации Георгия Карачаева и рабочего Федора Шумакова, драматическая любовь Георгия и его жены Анны, возмужание детей — Сережи Карачаева и Маши Шумаковой. Исследуя характеры своих героев, автор воссоздает обстановку тех незабываемых лет, борьбу за новое поколение тружеников и солдат, которые не отделяли своих судеб от судеб человечества, судьбы революции.
Роман Владимира Комиссарова «Старые долги» — своеобразное явление нашей прозы. Серьезные морально-этические проблемы — столкновение людей творческих, настоящих ученых, с обывателями от науки — рассматриваются в нем в юмористическом духе. Это веселая книга, но в то же время и серьезная, ибо в юмористической манере писатель ведет разговор на самые различные темы, связанные с нравственными принципами нашего общества. Действие романа происходит не только в среде ученых. Писатель — все в том же юмористическом тоне — показывает жизнь маленького городка, на окраине которого вырос современный научный центр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В сборник известного советского писателя Юрия Нагибина вошли новые повести о музыкантах: «Князь Юрка Голицын» — о знаменитом капельмейстере прошлого века, создателе лучшего в России народного хора, пропагандисте русской песни, познакомившем Европу и Америку с нашим национальным хоровым пением, и «Блестящая и горестная жизнь Имре Кальмана» — о прославленном короле оперетты, привившем традиционному жанру новые ритмы и созвучия, идущие от венгерско-цыганского мелоса — чардаша.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.