Лайла просияла:
— Великолепная идея.
— Ты останешься здесь, где я смогу следить за тобой. Все номера в этом крыле забронированы нашей семьей. Здесь безопасно, потому что никто не входит и не выходит без тщательной проверки.
— А как же пресса?
— Будь ты здесь или в отдельном номере, история в журналах после утреннего происшествия будет та же. По крайней мере, сейчас я знаю, где ты.
Лайла застегнула чемодан и задвинула его в шкаф.
— Я не могу понять, почему тебя это так волнует.
— Я обещал Лукасу.
В ее глазах промелькнула боль.
— Как я могла забыть? Вот глупая. — Открыв дверь, она вышла на террасу.
Зейн поймал ее за локоть:
— Плохая идея. Здесь небезопасно.
Не забыв боль от того, что Зейн всего лишь выполняет просьбу брата, Лайла ощутила прилив адреналина, когда он схватил ее.
Нервно отступив назад, она попыталась освободиться и подвернула ногу. Боль пронзила ее лодыжку.
— Что такое?
— Ничего.
Проблема была в каблуке, с которым что-то случилось. Через секунду Лайлу подняли на руки и отнесли на кровать.
Зейн снял с нее туфельку и осмотрел ее щиколотку. Прикосновение его пальцев вызывало в Лайле легкую дрожь.
— Не вставай. Я принесу лед.
— Не надо, правда.
Но он уже ушел.
Болтая ногой, Лайла рассматривала покрытый орнаментом потолок. Вокруг хрустальной люстры были изображены золотые херувимы, которых она до этого не замечала.
Лайла откинулась назад и окунулась в мягкость атласного покрывала и множества подушек. Она поболтала ногой. Ничего не болело, она снова могла ходить. Но прежде чем она успела встать, появился Зейн с пакетиком льда в руках. Огромная кровать прогнулась, когда он сел рядом и приложил лед к ее ноге.
Лайла поморщилась от холода и постаралась не замечать того, что он ухаживает за ней.
— Правда, не сильно болит.
Зейн подложил подушку ей под ногу:
— Все будет хорошо. Полежи немного.
Он поднялся. На его лице читалась радость обладания, что было волнующе и притупляло боль Лайлы от мысли, что она лишь проблема, которую надо решить.
Она подумала, что в этой богатой обстановке было бы приятно жить с Зейном.
Когда кто-то, похожий на пирата, действует как пират, скорее всего, он им и является. Часа в постели без книги и других занятий хватило Лайле с головой. Она спустила ноги с кровати и попробовала встать. Сделав пару шагов, она поняла, что нога полностью в порядке.
Лед, который она убрала сразу же, как Зейн вышел из ее комнаты, потихоньку таял в раковине.
Выйдя в гостиную, Лайла с облегчением увидела, что она пуста, и услышала шум воды, что означало, что Зейн в душе. Надев джинсы и белую кофточку, Лайла расчесала волосы и убрала их в пучок. Взяв блокнот и карандаш, надев темные очки, она вышла на террасу. Кресло стояло как раз напротив ее комнаты.
Открыв блокнот, она с ужасом увидела, что взяла не тот. Вместо ее последних набросков драгоценностей, жемчужных украшений в традиционном мединском стиле она увидела угольные наброски темных глаз, прямые брови, скулы и волевой подбородок.
Страница за страницей, она рассматривала рисунки, сделанные за последние два года. Захлопнув блокнот, Лайла уставилась на офисные здания и отели напротив. До этого она не осознавала, насколько была сосредоточена на одной и той же идее. Когда ей хотелось любви, она рисовала Зейна. Проблема была лишь в том, что хотелось ей все чаще. Неудивительно, что за два года ей было сложно пробудить в себе чувства к людям, с которыми она ходила на свидания.
Она уже начала беспокоиться, ведь ей было почти тридцать.
Тень, упавшая на блокнот, испугала ее.
Зейн, в одних лишь черных джинсах, стоял рядом.
— Тебе не стоит здесь сидеть. Я же говорил, тут опасно.
Лайла отвела взгляд от его мускулистой груди и завораживающих шрамов на животе. Она была рада, что ее глаза спрятаны за темными очками.
— Мы на двадцатом этаже, охрана контролирует все входы и выходы. Я не понимаю, почему на террасе опасно.
— Именно поэтому у меня есть телохранители. Наша семья владеет большим состоянием. Это привлекает чокнутых типов.
— Так ты и получил эти шрамы?
Зейн наклонился и оперся руками на подлокотники ее кресла, оказавшись слишком близко:
— Я заработал их, будучи ребенком, потому что у меня не было ни денег, ни защиты. С тех пор как отец забрал меня, никто не приблизился ко мне, потому что я внимательно слушаю, что говорит мне начальник охраны.
Лайла смотрела на его гладко выбритое лицо, пытаясь не вдыхать запах мыла и одеколона:
— Что значит?..
— Что не важно, как все выглядит, потому что везде достаточно плохих людей. Не стоит рисковать. Делай только то, что тебе говорят.
Он снял с нее очки.
Потянувшись за ними, Лайла отпустила блокнот, и Зейн, отдав очки, тут же забрал блокнот.
Его уловка не понравилась Лайле, и она испугалась, что он посмотрит и узнает ее секрет.
— Отдай.
Она заметила его ухмылку, когда он скрылся в гостиной. Вскочив с кресла, она последовала за ним, сбитая с толку полумраком комнаты. Лайла потянулась за блокнотом, но Зейн увернулся.
— Зачем он тебе нужен?
— Эти наброски очень… личные.
Они открыли бы, насколько пустой была ее личная жизнь. Он узнает, что она думала о нем и как часто.
Зейн отдал ей блокнот, притянув ее к себе.
