Завет стали - [153]

Дети продолжали молчать. Шадион обнаружил, что на него направлена дюжина ледяных взглядов, напряженных и недружелюбных. Он поморщился. Зачастую жители таких отдаленных деревушек были узколобы и относились к чужакам, как львиный прайд к забредшей гиене. Взрослые его пока не заметили, но если они выкажут ту же неприязнь, что и дети, придется действовать осмотрительнее.

Гном не спешил убирать рук с оружия.

К нему подошел тощий мужчина в лонджи и белой рубашке, и Шадион заставил Красотку остановиться.

– Гномы к нам почти не захаживают, – сказал мужчина. – Я Дипак Морал, деревенский священник. Я могу вам чем-то помочь?

На лице у него было выражение вежливого любопытства, а тон оказался дружелюбным.

Беспокойство немного отпустило Шадиона.

– Надеюсь на это. Меня зовут Шадион Сурент. Я купец из Сурент-креш. Я привез гномьи товары, если вы захотите что-либо купить. – Он огляделся так, словно только теперь увидел деревню. – Кстати, как называется ваша милая деревушка?

– Ласточка, – ответил Дипак. – И мне жаль вас расстраивать, но это бедная деревня. У нас нет денег на покупку того, что вы привезли. В пяти километрах на север есть другая деревня. Возможно, у них есть деньги, которые они смогут потратить на ваши товары.

– В восьми километрах? О нет, – печально покачал головой Шадион. – Это далековато, и на своих коротких ногах я не успею добраться туда засветло. Если не возражаете, я встану лагерем на ближайшем поле и, может, кое-кто из жителей посмотрит, что я продаю. Как знать? Возможно, мы сумеем договориться.

– Нет нужды разбивать лагерь на поле, – сказал Дипак. – В моем доме есть комната. Вы можете остаться у меня.

Шадион улыбнулся. Это было даже больше, чем он рассчитывал.

– Очень щедро с вашей стороны, – сказал он, растягивая слова, как было типично для этих регионов. Он заметил, что люди расслабляются, если говорить на их наречии.

Дипак проводил гнома в однокомнатное жилище, грубо сбитую бревенчатую избенку, ничем не отличавшуюся от окружающих домов. Шадион разложил вещи, а потом поднялся на травянистый холм в сердце деревни, чтобы познакомиться с жителями Ласточки. В отличие от детей, те встретили его охотно. Скорее всего, чужаки в Ласточке появлялись редко, и людям наверняка хотелось узнать, что происходит в мире.

Шадион рассказал им, что знал, о событиях, происходящих в Гандхарве, Якша и его собственном креше. Чем больше он говорил, тем больше жители деревни подавались вперед с неослабевающим интересом.

Шадион рассказал и о Генке Девестхе, князе из княжеств Закатного Солнца.

– Говорят, он гений, – сказал гном. – Некоторые даже провозглашают его переродившимся Меде, как написано в «Видениях Меде».

Крупный житель деревни по имени Питч Шейд фыркнул.

– Перерождение – это сказки.

Именно этой возможности Шадион и ждал. Питч был братом Синдера, и гном на самом деле приехал в Ласточку, только чтобы пообщаться с ним. Однако требовалось действовать осмотрительно. Если отец Дериуса и сам Дериус правы по поводу Синдера, будет нехорошо, если кто-то узнает, что Шадион что-то здесь вынюхивает. Узнав о его роли лазутчика, некоторые могут подумать что-нибудь не то.

Шадион все еще раздумывал, что сказать Питчу, как вдруг такая необходимость отпала.

– А как же Синдер? – спросил Питча другой житель деревни. – Он умер в колодце и вернулся к жизни.

Шадион подавил возрастающее волнение. Он приехал в Ласточку, чтобы узнать именно об этом событии.

– Синдер не умер, Симиал, – сказал Питч.

– Ну, ты сказал, что он не дышал, когда ты нашел его в колодце, – парировал другой мужчина. – И когда он вернулся к жизни…

– Он не умер.

– Когда он вернулся к жизни, – настаивал Симиал, – он не знал, кто он такой. Дипак отвел его в Быстромечие и говорил, что всю дорогу парень вел себя как совершенно другой человек.

– Это потому, что он потерял память, – терпеливо сказал Питч, словно говорил с идиотом.

– А ты что думаешь? – спросил Симиал Дипака, стоявшего неподалеку.

Дипак ответил не сразу.

– Я знал Синдера Шейда всю его жизнь. Присутствовал, когда он издал свой первый крик, родившись на свет, и парень, которого я отвел в Быстромечие, не был им – потерял он память или нет. Он стал жестче, целеустремленнее, энергичнее. Я даже получил письмо от мастера Чоффа из приюта, куда отвел парня. Мастер Чофф сказал, что Синдер поступил в «Адептов Украшенных Сталью», военную школу.

– В военную школу? – голос Питча прозвучал шокированно. – Ты об этом не упоминал.

– И какая же это военная школа принимает слабаков с изуродованными стопами и чахлыми ногами? – спросил Симиал.

Дипак замешкался.

– Я не знаю.

Чего-то старый священник не договаривал, и у Шадиона были мысли на этот счет. У Синдера Шейда больше не было изуродованной стопы и чахлой ноги, и Дипак знал об этом.

Это был тот самый Синдер Шейд, о котором Дериус написал отцу – не другой крестьянин с таким же именем. Истории совпадали. Деревня Ласточка. Все совпадало вплоть до колодца, в котором очнулся Синдер. Все, кроме одного факта. Синдер Шейд, которого знали здесь, в Ласточке, имел изуродованную стопу и чахлую ногу, но где-то между спасением из колодца и поступлением в школу Адептов Украшенных Сталью он избавился и от того, и от другого.