Завет Холкрофта - [134]

— Два часа. Не больше.

— Два часа. Я встану перед его инвалидной коляской и скажу: «Полковник, я ухожу от вас к другому». Как ты думаешь, он будет раздавлен?

— Я убью его, — шепотом произнес Ноэль и нежно уложил ее на постель.

Глава 34

Теннисон прошел на автостоянку аэропорта Орли и там увидел серый «рено». Машиной управлял второй по значению человек в Сюрте. Он родился в Дюссельдорфе, но стал французом, поскольку был вывезен из Германии на самолете, поднявшемся в воздух с отдаленного аэродрома к северу от Эссена. Тогда, 10 марта 1945 года, ему исполнилось шесть лет, и его память ничего не сохранила об отчизне. Но он дал клятву остаться «сыном Солнца».

Теннисон подошел к машине, открыл дверь и залез внутрь.

— Bonjour, monsieur, — поприветствовал он.

— Bonjour, — ответил француз. — Вы выглядите усталым.

— Была тяжелая ночь. Вы привезли все, что я просил? У меня очень мало времени.

— Все. — Сотрудник Сюрте протянул руку к бумагам под приборной доской и передал их белокурому мужчине. — Полагаю, вы найдете здесь все, что нужно.

— Изложите кратко содержание. Я прочитаю бумаги позже. Но знать, чем мы располагаем, хочу сейчас.

— Отлично. — Француз положил папку на колени. — Сначала самое главное. Человек по имени Вернер Герхард из Невшателя, по-видимому, не является действующим членом «Нахрихтендинст».

— Почему нет? Фон Папен имел врагов в дипкорпусе. Почему бы этому Герхарду не быть одним из них?

— Возможно, так и было. Но я исхожу из настоящего: он больше не враг. Он не только дряхлый старик, но и слабоумный. И уже многие годы. Он — предмет насмешек в деревне, где сейчас проживает. Человек, который разговаривает сам с собой, поет песни и кормит голубей на площади.

— Дряхлость можно симулировать, — ответил Теннисон. — Старость не патология.

—Есть доказательства. Он пациент местной клиники, в которой имеется подробная медицинская карта. У него психика ребенка, он почти не в состоянии позаботиться о себе.

Теннисон кивнул, улыбнувшись:

— Слишком хорошо для Вернера Герхарда. Коль скоро мы заговорили о больных" каково положение предателя в Штутгарте?

— Рак мозга, последняя стадия. Он не продержится и неделю.

— Таким образом, в «Нахрихтендинст» остался один действующий лидер, — сказал Теннисон. — Клаус Фалькенгейм.

— Похоже на то. Между прочим, он может передать власть более молодому. В его распоряжении есть солдаты.

— Только в распоряжении? Из числа людей, которых он защищает? Из «детей проклятых»?

— Вряд ли. У них имеется несколько идеалистов, но необходимой сплоченности в рядах нет. Фалькенгейм симпатизирует им, но свои интересы не смешивает с «Нахрихтендинст».

— Где же «Нахрихтендинст» вербует себе солдат?

— Это евреи.

— Евреи! Француз кивнул.

— Насколько нам стало известно, их вербуют периодически — в случае нужды. Ни организации, ни структурных групп не существует. Помимо того что они евреи, у них есть еще одно общее: место жительства.

— Где?

— Киббуц Хар-Шхаалаф. В пустыне Негев.

— Хар-Шхаалаф?.. Боже мой, до чего же замечательно, — протянул Теннисон, испытывая профессиональную зависть. — Хар-Шхаалаф. Киббуц в Израиле — резиденция, попасть в которую могут лишь дети, чьи родители были уничтожены в лагерях.

— Верно, — сказал француз. — В киббуце более двухсот мужчин, годных для призыва.

Теннисон выглянул в окно. «Убей меня — на мое место встанет другой. Убьешь того — его заменит третий».

— Задействована невидимая армия, способная на коллективное самоубийство. Ее цели понятны. И все же это не армия, а несколько случайных патрулей. — Теннисон повернулся к собеседнику: — Вы уверены в своей информации?

— Да. Это стало ясно после убийства двух неизвестных мужчин в Монтро. Наши лаборатории провели тщательное исследование одежды, остатков пыли в обуви и порах кожи, сплавов, используемых стоматологами, и особенно следов хирургических операций. Оба были ранены. У одного в плече обнаружили осколки снаряда. Война Йом Киппур. Собрав улики, мы сосредоточили внимание на юго-западе пустыни Негев и обнаружили киббуц. Остальное было просто.

— Вы послали человека в Хар-Шхаалаф? Француз кивнул:

— Одного из наших. Его доклад здесь. В Хар-Шхаалаф не говорят в открытую, но что там происходит, ясно. От кого-то приходит приказ, после чего формируется группа из нескольких человек. Она получает задание.

— Группа потенциальных убийц, поклявшаяся уничтожать все, что связано со свастикой.

— Точно. Мы установили также, что Фалькенгейм побывал в Израиле три месяца назад, и это лишь подтверждает собранную нами информацию. Его имя было занесено в компьютеры, где мы его и раздобыли.

— Три месяца назад... Именно тогда Манфреди впервые вышел на Холкрофта, чтобы договориться о встрече в Женеве. Следовательно, Фалькенгейм не только знал о «Вольфшанце», а уже имел план. За три месяца до этого он мобилизовал и подготовил свою армию. Наступило время для нашей с ним встречи, встречи двух сынов рейха. Одного — подлинного, другого подставного.

— На чей счет я должен отнести его смерть?

— Разумеется, на счет «Одессы». И подготовьте удар по Хар-Шхаалаф. Я хочу уничтожить всех лидеров. Сделайте это осторожно. Вину возложите на террористов «Возмездия». Поехали.