Завещание Никлота: Подлинная летопись западных славян - [4]

Снова он к тебе, мудрый, вернулся.

Это воля народа и князя,

Что склонился сейчас пред тобою.

Подыми меч, возьми его снова

И води войско венов, как прежде.

Все мы будем служить тебе честно,

Если надо, и головы сложим

За народ свой и правое дело,

Не взыщи, что ответственность снял я,

На тебя возложив её бремя,

Это было угодно народу,

Что нам делать — такое уж время».

И Никлот взяв дрожащей рукою

Меч булатный, поднёс его к сердцу

И сказал твёрдым голосом князю:

«Светояр, очень жаль, что народа

Отменить я не в силах решенье.

Я согласен, и вот моё слово,

Знаешь ты, Светояр, знают войны,

Что я стар, и командовать войском

Одному будет мне не под силу.

И поэтому, брат мой, со мною

Будешь ты, Светояр, равный властью,

Старику помогать станешь словом

Мудрым, нужным, ведь ты полководец.

Я возьму на себя ход событий,

Ты же их исполнять будешь смело.

Нам так будет сподручнее, княже.

Три чела, три руки и три сердца».

Удивлённо взглянув на Никлота,

Светояр свою голову поднял

И спросил старика: кто же третий,

На кого он надежды питает?

Может, кто из союзников верных

И кого он пока что не знает?

Но ответил Никлот ему прямо:

«Третий с нами поднимет десницу,

Руевит[28] из огня выходящий.

Я во сне его видел, бояре,

Бог сказал мне всего лишь два слова:

«Я пришёл». Значит, тьма не всесильна.

Надо верить, что выстоим, други.

Но, чтоб наша победа созрела,

Мы пошлём в Ретру к лютичам верным,

Трёх бояр в ратном деле сметливых,

И попросим их быть с нами вместе.

Также надо посольство к руянам

Снарядить нам, пока что датчане

Не прикрыли морские проходы.

Надо спешно помочь лужичанам

Скот сберечь и разрушить дороги,

Что ведут по их землям на Дубин.

И конечно же надо направить

Мужей знающих толк в убежденье,

В Русь восточную к братьям по крови,

Если б флотом они своим мощным

Усмирили Cегтуны[29] драккары.

Я боюсь выступления свеев,

Их король — давний друг Каролингов.

Надо думать о всем, братья, сразу

И везде опираться на силу».

Так сказавши, Никлот меч повесил

На свой пояс сафьяновый красный

И, обняв Светояра по-братски,

До земли поклонился боярам.

Нашествие

Между тем в земли лютичей вольных

Из Саксонии войско латинов

Тяжкой силою грозно вступило.

Впереди, на конях восседая,

Продвигались наёмники смело.

Вид уверенный, наглый, надменный.

Видно сразу: пощады не знают…

Рядом с ними, блистая гербами,

Иониты и полные силы

Тамплиеры в тяжёлых доспехах.

Чуть поодаль лихих воев смерти

Продвигались баварцы, бургунды,

Генуэзцы, швейцарцы и франки,

Также рыцари Пада и Рейна,

Вслед за ними на грузных повозках,

Запряжённых волами, конями,

Восседали с оружием саксы,

Те, что осенью прошлой клялися

Быть в союзе с народом Поморья.

И вся эта военная сила

Шла на Ретру, на Волин и Дубин,

На Торнов, на Венету и Шецен.

И вожди латинян изнывали

От безделия, видя пустые

Сёла лютичей, чьё население,

Спрятав скот и засыпав колодцы,

Всё куда-то мгновенно исчезло,

Кроме этого, в пущах дороги

Позакрыли засеки, и тыны,

И мосты через малые речки

Оказались в огне и руинах.

И не видно нигде было войска,

Войска лютичей смелых и сильных.

Странно было смотреть, как славяне

Без борьбы отступают к столице,

Отдавая свирепым пришельцам

Свои светлые отчие земли.

В это время из датских фиордов

Флот в Венецкий залив гордо вышел:

Корабли синеокого Кнуда,

Его брата веселого Свейна.

Вся флотилия, став против ветра,

Шла на вёслах, волну рассекая.

И кричали неистово чайки,

Возбуждённые скрипом уключин.

Пели песни гребцы, выли трубы,

Слышен бой был больших барабанов

И команды начальников флота

В шуме ветра и качке драккаров.

Флот датчан шёл войною на Дубин,

На морскую столицу венетов.

Братья-ярлы решили отрезать

Крепость славную на год от моря,

Чтобы немцы, фламанцы и франки

Могли взять её с суши измором.

Через день корабли резвых данов

В воды Лабы вошли до заката

И, продвинувшись к Дубину с юга,

Стали на ночь в заливе у вала.

Огонь вечной жизни

В центре дикой широкой дубравы,

На высоком холме у дольмена,

Тайный храм стоял, небом хранимый

И хозяином темного леса.

В храме древнем когда-то в час грозный,

Когда с севера льды надвигались[30]

И метели свирепые дули,

Засыпая равнины снегами,

Когда солнце исчезло за тучи

И земля от морозов стонала,

В этом храме зажёг волхв высокий

Вечный пламень властителя неба[31]

С тех времен много лет пролетело,

Но огонь не угас утомлённый.

Он горел и горел, разгоняя

Тени тьмы — порождение Нави.

И вот в храм этот тайный, незримый

Для жрецов бога смерти и тлена

Собрались семь волхвов

В платьях белых

И, огню поклонившись святому,

Взявшись за руки, наземь уселись

Рядом с пламенем с думою в мыслях.

Лица их освещались лучистым

Светом Прави горящего сердца.

И сказал жрец верховный Сварога,

Обращаясь к собравшимся магам:

«Войны света, я знаю, что мысли

Вам известны мои, как и слово.

Но я должен обряд ритуальный

Провести у огня в этом круге.

Так что слушайте, сердцем внимая

Мою речь о величии дела,

И сознанием в суть погрузитесь

Той задачи, что вскоре придётся

Нам решать, опираясь на Силу.

Братья духа, высокая Сварга

Ждёт нас ныне в безбрежье далёком,

Там решаются судьбы земные:

Судьбы руссов, венетов и чуди.

Судьбы всех, кто живёт

Словом Весты[32]

И законы чтит Прави высокой.

Ведь нашествие Тьмы на Поморье

Началось в мире огненном неба…